Энергия Южного Кавказа
Американская разведывательно-аналитическая компания Stratfor (Strategic Forecasting) пишет о том, насколько недавно заключенное соглашение по ядерной программе Ирана влияет на Кавказ. О перспективах иранского газа в Армении, Грузии и Азербайджане, об усилении влияния «Газпрома» в этих странах мы побеседовали сегодня с директором армянского центра политических и международных исследований Агаси Енокяном.
Катерина Прокофьева: Агаси, «Газпром» пытается в последнее время укрепить свое влияние на Южном Кавказе, и эти активные попытки связывают со снятием санкций с Ирана. И в Армении, и в Грузии говорят о возможности сотрудничества с Ираном, что России не нравится. В то же время грузинский министр энергетики Каха Каладзе подтвердил, что ведутся переговоры с «Газпромом» по поводу коммерческих поставок газа, а правительство Армении подтвердило, что российская компания будет монопольно заниматься экспортом электроэнергии в Иран. Как это может отразиться на экономике и внешнеполитическом векторе обеих стран? Давайте, начнем с Армении.
Агаси Енокян: В Армении есть газопровод Иран – Армения, но он принадлежит тому же «Газпрому». То есть если через эту трубу пойдет газ, она будет все равно работать в пользу России. «Газпром» отлично понимает, что так или иначе Иран раскроется, и его огромные запасы газа будут вредить российским поставкам во всем мире. Поэтому они пытаются не сопротивляться, а уже сотрудничать с Ираном, и последнее развитие событий я в первую очередь связываю с этим. Что мы видим? Мы видим, что есть еще и третья альтернатива – это азербайджанский газ. Россия пытается наладить сотрудничество с Ираном, так как его газ, так или иначе, пойдет через ее трубу, и даже в качестве бартера использовать иранский газ для поставки и в Армению, и в Грузию.
Катерина Прокофьева: А Ирану выгоднее экспортировать свои энергоносители через Турцию или через Армению?
Агаси Енокян: Иран хочет диверсифицировать свой экспорт, потому что через Турцию его экспорт проходит по очень напряженным регионам, где живут в основном курды. Очень возможно, что поставки в Европу не будут бесперебойными, если они пойдут через Турцию.
Катерина Прокофьева: То есть у Армении есть потенциал для того, чтобы теснее завязаться с Ираном?
Агаси Енокян: Да, стопроцентно. Но здесь надо учитывать, конечно, политические факторы, связанные с Россией. С другой стороны, если Армения не будет единственным провайдером в Европу, то как минимум она может стать очень серьезной альтернативой турецкой трубы.
Катерина Прокофьева: По поводу того, что Армения и Иран договорились о строительстве линии электропередач и «Газпром» приобрел права на эту линию для экспорта электроэнергии и завладел потом той частью трубопровода, которая соединяет Армению с иранской границей. Что будет дальше, по-вашему?
Агаси Енокян: По-моему, дальше Иран будет наращивать. Насколько я знаю, эта труба до сих пор не заполнена до конца, то есть не использует свои максимальные пропускные способности. Во-первых, они будут заполнять эту трубу, во-вторых, все зависит от того, как и что будет развиваться в России. Насколько я знаю, инфраструктура там рассчитана на такую трубу, которая в три раза больше в диаметре, то есть там может возникнуть ситуация, когда газ, который поступает из Ирана, будет покрывать не только потребности Армении, но и работать на экспорт из Армении. Я не исключаю, что в зависимости от политических развитий, в первую очередь в России, а во вторую очередь – между Ираном и Западом, он будет все больше и больше экспортировать газ через то направление.
Катерина Прокофьева: Stratfor пишет, что «Москву пугает возможность того, что освободившийся от экономических санкций Иран может завязать более тесные отношения с Арменией и вывести ее из зоны российского влияния». Там говорится, что Кремль отрядил на передовую и российских армян – Карапетяна и Абрамяна. Самвел Карапетян – владелец группы компаний «Ташир», который купил компанию «Электрические сети Армении». И, дескать, есть информация о том, что он будет сотрудничать с Арой Абрамяном, который как раз учредил новую партию и готов включиться в политическую жизнь Армении. Каковы шансы этого союза, по вашему мнению?
Агаси Енокян: Во-первых, надо смотреть на это с той точки зрения, что, как и в случае с Грузией, когда, как утверждают грузины, Россия откомандировала своего олигарха грузинского происхождения Иванишвили в Грузию с тем, чтобы иметь там политическое влияние, в Армении мы уже видим третьего российского олигарха армянского происхождения, который активно включается в политическую жизнь Армении. Это у нас был Рубен Вартанян – тоже российский олигарх, который здесь построил университет, какой-то туристический комплекс, и тем самым был в какой-то мере включен в политическую и общественную жизнь Армении. Во-вторых, это Самвел Карапетян, который купил жизненно важную для Армении структуру – «Электросети Армении», и, в-третьих, мы видим Ара Абрамяна, который сделал заявление о том, что он будет участвовать в политической жизни Армении. Трудно пока это оценить, потому что мы видим поголовную критику заявлений Ара Абрамяна, у которого нет абсолютно никакого медиа-ресурса в Армении. Я думаю, что у него сейчас нет и политических ресурсов – он еще не рекрутировал из существующих политических сил Армении. То есть получается такая ситуация, что они как бы стоят на старте, они готовы вклиниться в политическую жизнь Армении, но пока что это вопрос не сегодняшний, а завтрашний. Причем, не послезавтра, а именно – завтра.
Катерина Прокофьева: Серж Саргсян и Георгий Маргвелашвили недавно встречались в Тбилиси и говорили о взаимодействии в строительстве газовых транспортных магистралей, в том числе, из Ирана. К чему в итоге они пришли, не сообщается, но к чему они могли прийти, по вашему мнению?
Агаси Енокян: Здесь может быть два варианта: или Грузия решает в пользу иранского газа или в пользу азербайджанского газа. Здесь самое важное то, что Россия пытается работать в том направлении, чтобы не потерять и в первом, и во втором варианте. То есть, в первом случае все-таки иранский газ идет через российскую трубу, во втором случае Азербайджан в достаточной степени на сегодняшний день контролируется Россией. Несмотря на заявления азербайджанского правительства, мы знаем, что запасы азербайджанского газа не очень большие, хотя они говорят, что 100 лет они могут обеспечивать газом и Грузию, и даже Европу.
Катерина Прокофьева: Да, на прошлой неделе состоялась встреча Алиева с Маргвелашвили, и он его как раз в этом и заверил. То есть, вы считаете, что это такой блеф?
Агаси Енокян: Я не измерял азербайджанский газ, но думаю, что там есть большая часть блефа. Азербайджанская нефть не очень новая, то есть из нее выделяется не так много газа, и поэтому я не думаю, что там есть достаточное количество газа. Впрочем, это не так уж важно, потому что в Грузии азербайджанский газ и российский газ становятся уже не энергетическим решением вопроса, а политическим.