Собственно, «свой» Татарстан – пожалуй, еще более чужой, чем Крым. В Советском Союзе автономная республика – даром, что не имела собственных внешних границ и оказалась анклавом внутри России – занимала все же некое промежуточное положение между союзными республиками и российскими автономиями

Договор между Татарстаном и Крымом, подписанный в казанском Кремле президентом Татарстана Русланом Миннихановым и главой оккупированного Крыма Сергеем Аксеновым – один из самых удивительных документов с исторической точки зрения. Потому что в составе России нет более «разнополярных» субъектов, чем «свой» Татарстан и «чужой» Крым.

Собственно, «свой» Татарстан – пожалуй, еще более чужой, чем Крым. В Советском Союзе автономная республика – даром, что не имела собственных внешних границ и оказалась анклавом внутри России – занимала все же некое промежуточное положение между союзными республиками и российскими автономиями: так, первый секретарь Татарского обкома КПСС традиционно избирался в состав членов президиума Верховного Совета СССР (а не РСФСР).

Этим промежуточным положением и воспользовался Михаил Горбачев, когда схватился за власть в России с норовистым Борисом Ельциным. Ответом Кремля на «парад суверенитетов» союзных республик стал «парад суверенитетов» республик России. И в авангарде этого парада оказался Татарстан, требовавший для себя союзного статуса и даже отказавшийся от проведения общенародных выборов президента Российской Федерации. Да-да, Борис Ельцин весь первый срок своего правления не имел мандата от избирателей Татарии, что, впрочем, ни у кого не оставляло сомнений в его легитимности.

Развал Союза, казалось бы, поставил точку на амбициях татарского руководства и устремлениях жителей республики. Но Казань отказалась от подписания Федеративного договора и добилась подписания отдельного соглашения с Российской Федерацией. Эти достижения Татарстана будут потом последовательно нивелироваться администрациями Бориса Ельцина и Владимира Путина, что, впрочем, позволить как аппаратчикам и экспертам, так и многим жителям Татарстана воспринимать свой суверенитет в качестве «отложенного проекта».

Фактически все эти 23 года нахождения в составе России для Татарстана – это время настойчивой работы по построению «государства в государстве» и созданию собственной политической нации, не имеющей особых связей с населением соседних регионов – за исключением, пожалуй, Башкортостана, традиционно воспринимаемого в Казани в качестве сферы собственного влияния.

​​То, что президент Татарстана ставит подпись под документом рядом с автографом откровенного шовиниста, сознательно унижающего крымскотатарский народ как раз и объясняется наличием в Крыму крымских татар. В Москве еще накануне оккупации Крыма решили, что казанские татары будут «отвечать» за крымских – то, что это два разных народа, объединенные разве что тюркскими корнями и совпадением в этнониме, никого в Кремле не смутило, российское невежество в политике и науке уже не новость. Но цели-то у руководителей Крыма и Татарстана разные! В Казани – «заморозить» суверенитет до падения империи, в Крыму – уничтожить всякие возможности для настоящего суверенитета коренного населения полуострова, сделав оккупированный край форпостом победившего шовинизма. На самом деле Аксенов и Минниханов встречаются только потому, что так решил Путин.

Но все это – подмена настоящих событий. Поскольку эти самые настоящие события развиваются стремительно, я не исключаю, что мы еще будем сообщать читателям о вручении верительных грамот послом Украины президенту Республики Татарстан. Сухое официальное сообщение не позволит рассказать о том, что президент поинтересовался у дипломата состоянием здоровья своего давнего знакомого Сергея Аксенова на что получил ответ, что заключенный Аксенов никаких претензий к украинской пенитенциарной системе не имеет.