Управляющий партнер компании Management Development Group и сооснователь сети гипермаркетов «Пятерочка» Дмитрий Потапенко неоднократно возлагал на власти России вину за крайне неблагоприятные условия ведения бизнеса. Российские предприниматели, по его словам, страдают от неправомерных налоговых проверок и сфабрикованных уголовных дел. В ноябре он выступил на VII «Чтениях Адама Смита» в Москве, где подробно рассказал об этих проблемах. Однако настоящим хитом стало его выступление на Московском экономическом форуме, где бизнесмен сравнил отношение государства к бизнесу с отношением мясника к дойной корове, которую можно будет однажды пустить на мясо. По просьбе reeD он сравнил условия для бизнеса за рубежом и в России.

— Вы занимались бизнесом и в России, и в Чехии, и в Бельгии, и в Китае. Везде ли есть, скажем, пожарные инспекции?

— Основное отличие состоит даже не в пожарной инспекции. Когда в Европе государство сдает вам помещение, оно сдает его с подключенными коммуникациями. Вам не придется платить какому-нибудь местному «Газпрому» за прокладку трубы, не придется платить местному «Мосэнерго» за прокладку кабелей. Подключение коммуникаций и все остальные согласования проходят достаточно просто и не стоят таких денег, как в России.

Требования по пожарной безопасности там, конечно, есть, но пожарный инспектор не посещает вас. Сколько раз я разговаривал по душам с пожарными инспекторами — они в открытую говорят: даже если их все выполнить, «Хромая лошадь» может произойти. А за рубежом подход следующий: существуют требования технического регламента, но выполнить вы их можете, и они не абсурдны. Существенная разница в том, что там по закону жить можно, а у нас невозможно.

— Что касается подключения коммуникаций, бывают такие случаи, когда предпринимателей заставляют провести их за свой счет, а потом…

— А потом — передать на баланс города. Да, это «нормально», это Россия. Это без вариантов. Вы строите, например, энергоподстанцию и потом передаете на баланс города. Без вариантов, иначе мощности не получите.

— Есть ли примеры, когда на одну и ту же деятельность в России нужно получать, скажем, две лицензии, а в Европе только одну или она вообще не нужна?

— Сравнивать сложно: у меня четыре страны. Но в целом в 60% случаев, где у нас нужны лицензии, в Европе это что-то типа патента, который получить намного проще.

— Какие есть способы административного отъема бизнеса так, чтобы это «прилично выглядело»? В суды попали случаи, когда власти задним числом выставили долг за электричество.

Нормальные сыскари занимаются просроченными окорочками. Когда они приходили ко мне, им просто было стыдно. Некоторых я знал еще по той эпохе, когда они были в «убойном» отделе. Они приходили, прятали глаза в пол и говорили: «Дим, нам тут пришло предписание проверить, не повышаете ли вы цены». Вот мы сидели и занимались херней вместе с операми, чья работа — заниматься убийствами.

— Сколько у вас было налоговых проверок за рубежом?

— Ноль! Там проверок нет, это из другой оперы. Просто соблюдаешь закон — и никакая власть к тебе на драной козе не подъедет. Для проверки должно быть жесточайшее обоснование. И потом, можно судиться хоть с президентом по поводу обоснованности проверки, и тебе за это ничего не будет. А в России посудишься с главой управы — и можно уезжать из страны.

— Есть ли предприниматели, которые пытаются выступать за облегчение всех этих проверок, пусть сегодня это и звучит утопично?

— Нет, и, как бы мне ни хотелось, я тоже часть системы. Предприниматель остается частью системы и не протестует против такого положения вещей. Просто мой мозг на 60–70% занимается вот такой вот херней, вместо того чтобы думать, как вас ублажить в магазине или в столовой.

— Вы сказали в своей речи 8 декабря, что в 90-е в России от бизнеса отстали, забыли. В какой же момент появились все эти пожарные нормы?

— Был короткий перерыв, когда в 90-е отстреляли беспредельщиков и остался, скажем так, middle management среди бандитов, которые были более или менее адекватными и не были отморозками. А потом их сменили уже менты, которые стали крышевать бизнес. Это был очень короткий промежуток, наверное, года три.

— Правда ли, что любой бизнес, более или менее крупный, в России сегодня имеет крышу в виде «своего генерала ФСБ»?

— По сути, да. Как консультантов так точно. В основном это как раз работающие люди, потому что бывшие очень быстро теряют связи. Но это необязательно. Компании, у которых нет такой постоянной необходимости, пользуются этим от раза к разу.

— Это зависит от размера бизнеса?

— Это зависит от его сложности скорее, объем никак не влияет.

— Вы на «Чтениях Адама Смита» говорили о «папе»: имеется в виду президент России. Почему?

— Это его традиционное обозначение. Возникло очень давно, потому что он ведет себя как царь-солнце, так что это нормально.

— Я слышала об этом в контексте услуги по организации «встречи с папой».

— Есть, конечно, такое, это регулярная история. Но это просто уже надо выходить за кремлевские стены.

— Не секрет, что бизнес в России сращивается с государством. Например, в депутаты Госдумы идут бизнесмены. Как вам такое объяснение: другого выхода у бизнесменов сохранить и развить свой бизнес нет, потому что, только будучи во власти, можно продавить разрешения на строительство и другие необходимые вещи.

— Именно депутатская корка ничего не дает. Но у вас будет время купить билет в Лондон. То есть будут у вас сутки, чтобы в случае преследований улететь в Лондон. Это инвествложение именно такого свойства, вот и все.

REED