Предыдущая статья
Путин прекрасно понимает, что признания по Крыму не будут грозить ему вообще ничем
Олег Кашин
Зачем Владимиру Путину понадобилось корректировать официальную версию присоединения Крыма, фактически признавая собственную прошлогоднюю ложь?
Владимира Путина часто обвиняют в восстановлении советских порядков и нравов, но чтобы понять несостоятельность таких обвинений, достаточно представить, как выглядели бы советские вожди, если бы они вели себя по-путински. Аннексия Крыма, очевидно, рифмуется с аннексией прибалтийских государств.
Что рассказал бы Сталин Эренбургу
Представим, что через год после присоединения Литвы, Латвии и Эстонии к СССР Сталин дает интервью, например, Илье Эренбургу и рассказывает ему: мол, все началось с того, что мы с Гитлером договорились о разделе зон влияния в Европе, потом мы ввели Красную армию, арестовали двух президентов (арестовали бы и третьего, но он успел бежать), установили диктатуру московских эмиссаров, под контролем которых провели фиктивные выборы парламентов, и эти фиктивные парламенты утвердили написанные в Москве решения о присоединении к СССР.
Сейчас, в XXI веке, мы знаем, что все так и было — сговор c Гитлером, советская оккупация и фиктивные выборы. Но до самого конца советской власти эта правда была в СССР табуирована, а безальтернативная официальная версия выглядела совсем иначе: прибалтийские рабочие и крестьяне свергли буржуазные правительства, установили советскую власть и позвали Красную армию ее защищать.
Идеократическому СССР было жизненно важно поддерживать именно такую, не имеющую отношения к реальности, но соответствующую советской идеологии, версию. Советский Союз никогда, ни при каких обстоятельствах не был готов признать, что вел себя как заурядное империалистическое государство-агрессор. Это означало бы крушение идеологической основы государства и стало бы серьезным потрясением для него. Собственно, в конце 1980-х именно этого потрясения СССР и не смог пережить.
Путин признался в собственной лжи
В путинской России все совершенно иначе. Спустя год после торжественной церемонии принятия Крыма и Севастополя в состав России, когда Владимир Путин говорил, что российских войск в Крыму нет, а Крым Россия присоединила по результатам проведенного на полуострове референдума, сам же российский президент опровергает собственные слова. Оказывается, год назад он лгал.
Теперь Путин говорит, что решение о возвращении Крыма было принято персонально им еще до бегства Виктора Януковича из Украины, а в процессе подготовки к крымскому референдуму на полуостров были переброшены российские десантники, морская пехота и спецназ. Каждое из признаний Владимира Путина стоит считать сенсационным — он опровергает не только собственные слова, сказанные им много раз, начиная с прошлой весны, но и всю официальную российскую версию присоединения Крыма. Неужели он не понимает, чем могут грозить ему такие признания?
Цинизм вместо закона и морали
Владимир Путин понимает. Он прекрасно знает, что эти признания не будут грозить ему вообще ничем. Цинизм можно назвать идеологической основой постсоветского российского государства — он занял то место, на котором у Сталина или Брежнева стояло марксистско-ленинское учение. Оказывается, такая основа прочнее любой религии или идеологии. Лидеров системы, основанной на цинизме, бессмысленно упрекать во лжи, невыполнении обещаний или, скажем, в коррупции или нарушениях на выборах. Напротив, солгать или украсть в этой системе координат считается доблестью, потому что, во-первых, все так делают, а во-вторых — тот, кто всех переиграл, тот и прав. И не важно, какими инструментами он для этого ни воспользовался — ни моральных, ни даже правовых ограничений у него нет.
Владимир Путин любит говорить своим оппонентам, чтобы они, если им что-то не нравится, шли в суд. Все понимают, что в этой формуле что-то не так — очень условная независимость судебной системы, фактическая ее подчиненность исполнительной власти, но это совсем не значит, что Путин неправ. Правота в системе ценностей современной России — это и есть цинизм. Кто больший циник, тот и выиграл.
Зачем Владимиру Путину понадобилось корректировать официальную версию присоединения Крыма, фактически признавая собственную прошлогоднюю ложь? Возможно, причиной тому банальное тщеславие (если решение принимали крымчане на референдуме, то в чем же заслуга Путина?), возможно, это было какое-то послание Западу или даже крымским элитам, до сих пор уверенным, что полуостров в Россию привели именно они.
Причина, по которой Путин выступил так откровенно, значения, в сущности, не имеет. Он знает, что признание в игре не по правилам и даже в прямой лжи никак не скажется ни на его репутации, ни на рейтингах. Рассказ Путина о Крыме показался бы нелогичным, если бы перед нами был глава государства, который понимал бы, что демонстративный цинизм может ему повредить. Однако все 15 лет его власти демонстрируют, что чем больше цинизма, тем устойчивее система — именно потому, что на нем (а не на законе и не на морали) она и держится.
КОНТЕКСТ:
Эта удивительная крымская история еще будет рассмотрена в Гааге
