Крутой на повороте. Путин в Душанбе
Этикет превыше всего, поэтому надо запастись терпением. Сперва, согласно сценарию, Путина спросят об итогах саммита ШОС, и он довольно долго будет рассказывать про эти итоги. Успешные, как выяснится с самого начала, и президент РФ не откажет себе в удовольствии углубиться в эту тему и поделиться планами на будущее. Второй вопрос будет про Пекин и Улан-Батор, и Владимир Владимирович блеснет географическими познаниями, сообщив, где располагается Монголия, с кем граничит и почему сотрудничает. И только потом, под занавес, дозволено будет задать вопрос, который волнует всех гораздо больше, нежели нюансы взаимоотношений Москвы с Улан-Батором.
Путина спросят про санкции, и Путин ответит. С неожиданной обстоятельностью. Хотя под конец вдруг сорвется и сообщит репортеру, что тот невнимательно его слушал, а на еще один уточняющий вопрос, связанный с контрсанкциями, раздраженно откликнется в том смысле, что пусть, мол, «правительство… думает над этим». И посоветует этому правительству действовать расчетливо, а не так, «чтобы просто показать свою крутизну, обязательно огрызнуться и понести из-за этого какой-то ущерб». Вообще «какие конкретные шаги будут и будут ли они вообще, мы посмотрим», – прибавит он, и эта последняя фраза запомнится. Как всякая последняя фраза, но еще и потому, что прозвучит очень громко. Сенсационно.
Шутка ли, Путин не желает быть крутым и Медведеву не советует.
Санкции он назовет «странноватыми». Посетует, что принимаются они в тот момент, когда достигнуты мирные соглашения с президентом Порошенко. Про Украину отзовется с привычным презрением – мол, никого эта страна не интересует, а только «используется как инструмент для какой-то раскачки международных отношений», для реанимации НАТО и в качестве «одного из ключевых инструментов внешней политики Соединенных Штатов».
Читайте также: Кремль заставил ЕС ввести санкции, которых никто не хотел
Но с еще большим презрением Владимир Владимирович выскажется про тех бедолаг, про Жириновского с сынишкой, Бабакова с Левичевым и прочих, которые попали в черный список. «Чем меньше наши должностные лица и руководители крупных компаний будут разъезжать по заграницам, и больше будут заниматься текущими делами, тем лучше. То же самое касается и депутатов Государственной Думы, которые чаще должны общаться со своими избирателями, а не греть брюхо где-нибудь на заграничных курортах», – подытожит Путин, и тут сложится впечатление, что где-то в глубине души он благодарен Обаме и Меркель за санкции. За то, что они помогают ему укреплять трудовую дисциплину в разболтанном коллективе российских чиновников и думских деятелей.
Возможны и другие объяснения.
Путину известно, что многие из тех, кто поет ему хвалу и поддерживает во всех начинаниях, на деле не одобряют его изоляционистский курс и с ужасом думают о судьбе своих активов и поместий на Западе, – и он не отказывает себе в удовольствии открыто над ними поглумиться. Путин готовит Западу жесткий ответ и усыпляет бдительность противника, демонстрируя внешнее хладнокровие. Путин раздосадован новыми санкциями, даже слегка растерян, но еще ничего не решил. Последняя версия представляется наиболее вероятной.
Читайте также: Суть санкций последнего уровня: surreal
Дело в том, что на сей раз дискуссии о санкциях в ЕС протекали довольно долго и мучительно. Окончательное решение пару раз откладывалось, так что у российской стороны сохранялась надежда на то, что европейцы не только откажутся от санкций, но и переругаются между собой. Надежды эти не сбылись, чем и следует, по-видимому, объяснять нервно-растерянную реакцию Путина. Пока западные лидеры сошлись на том, что санкции, включая самые свежие, можно отменить, но только в том случае, если Россия начнет реально участвовать в мирном процессе. И речь идет не только о выводе регулярных войск, но и о тотальной эвакуации боевиков из Донбасса. Россия пока к этому не готова, и хотя Стрелков с Губаревым давно уже гастролируют на Родине, оккупация продолжается и конца ей не видно. Поэтому Западу приходится проводить политику сдерживания, как это принято во времена холодной войны.
За каких-нибудь несколько недель ситуация кардинально поменялась.
Раньше, с точки зрения российской дипломатии, Донбасс был полем битвы, судьба Крыма более не подлежала обсуждению, и ответом на первые санкции был совершеннейший беспредел, учиненный террористами в Донецке, Луганске и окрестностях. Предполагалось, что Россия прекратит войну только в ответ на отмену всех санкций, а Донбасс станет новым Приднестровьем. Упорство, с каким Запад ужесточал свою репрессивную экономическую практику и риторику, особенно после гибели малайзийского «Боинга», заставило российское начальство призадуматься над важным вопросом: так ли он нужен, этот Донбасс? И какую цену за него начальство готово платить, если в итоге Россия оказалась в одиночестве против всего мира?
Сегодня поле, на котором играет Путин, оказалось заметно суженным.
Читайте также: Троицкий про ответные санкции РФ как тактику харакири
Можно, конечно, дать очередной отлуп Чемберлену, запретив, к примеру, ввоз иностранных подержанных автомобилей, но это уже будет гораздо страшнее пармезана. Это будет круто, если использовать путинскую стилистику. Сограждане взвоют от такой крутизны, а страна понемногу начнет превращаться в Кубу, по которой передвигаются, страшно отравляя воздух, американские машины 50-х годов.
Можно возобновить войну в Донбассе, на что Путин тоже намекнул, размышляя вслух о невыездной судьбе еще одного фигуранта черного списка – «премьер-министра» ДНР Захарченко. Из слов российского президента можно было понять, что данный Захарченко, обидевшись, начнет срывать мирный процесс. В переводе на русский это означало, что он получит приказ из Москвы и этот приказ исполнит. Однако тогда дискутировать европейцам между собой станет совсем уж не о чем, и черные списки компаний, банков и частных лиц начнут пополняться с такой скоростью, что это станет попросту опасным для режима личной власти Владимира Владимировича. О чем ему тоже, наверное, стоит задуматься, пока не поздно. При всем демонстративном презрении к порожденным им элитам.
…Этикет превыше всего, но на главные вопросы все равно отвечать приходится. Внятных ответов нет. В самом деле, что дальше будет? Конфронтация с постоянной опасностью перехода холодной войны в горячую? Вялотекущие многолетние разборки вокруг Донбасса, гибельные для Украины? Дальнейшая изоляция России? Дальше будет зима, весьма скверное время года для страны, подвергшейся оккупации и, к сожалению, неспособной в одиночку справиться с врагом. И все-таки похоже на то, что участь ее отныне будет в большей степени зависеть от Запада, куда она стремится изо всех сил, чем от России. Во всяком случае про Монголию наш национальный лидер сегодня заговаривает охотней, чем про Украину, и это неплохой знак для Киева. Хотя за Улан-Батор вчуже как-то страшновато.