Андрей Орлов: Я понимаю, что в любой момент меня могут арестовать
На его концертах в дорогих московских клубах — аншлаги, а каждое новое стихотворение становится хитом социальных сетей. Авторитетный русский писатель Дмитрий Быков называет его главным поэтом современной России, а поклонники таланта гадают, почему он до сих пор на свободе и спокойно пишет о сбитом Боинге МН-17, российских кадровых военных в Украине и жестко иронизирует о первых лицах РФ.
Это Андрей Орлов, более известный под псевдонимом Орлуша. Он прославился в 2000‑е благодаря поэтическому блогу на сайте Литпром, а теперь признается, что писал стихи, чтобы повеселить близких друзей. Политтехнолог, стоявший у основ российской партии Единство, удачливый продюсер, журналист и хиппи — все это тоже его ипостаси.
Сегодня вместе с российским актером Михаилом Ефремовым он участвует в медиапроекте Господин хороший, представляющем собой актуальную политическую сатиру о российских реалиях.
В начале сентября по приглашению мультимедийной площадки FEDORIV Hub Орлов прилетел выступить перед киевской публикой. С НВ он встретился накануне выступления в одном из новых кафе на Воздвиженке.
Подтверждая собственные строки: “Завтрак поэта — кофе и виски”, он шутливо позирует фотографу с бокалом и заодно флиртует с официанткой. “Анечка, приходите на мой концерт. Меня зовут поэт Орлуша, и я здесь чудовищно популярен”,— успевает представиться он девушке, прежде чем погрузиться в разговор и превратиться в серьезного и искреннего собеседника.
У России как государства нет традиции раскаяния и признания ошибок. И в стихотворении Я виновен, потому что русский [о сбитом Боинге МН-17] я извиняюсь не за себя лично, а за государство, гражданином которого являюсь и которое никогда не извинится. Тема раскаяния для любой страны сложная. Чтобы признать свои ошибки, Германия прошла через денацификацию, более чем 30‑летнюю экономическую помощь США и постоянно видела рядом с собой пример советского ГДР. Вряд ли у России есть шанс повторить этот путь.
В 90‑е годы, когда штурмовали Лубянку и снесли памятник чекисту Феликсу Дзержинскому, была упущена возможность декоммунизации страны. Я тогда предлагал в узких политических кругах не ограничиваться сбросом агрессии, а довести процесс до конца. Но тогда люстрации подверглось бы большинство власть имущих, пришлось бы пересматривать героический миф большой страны, и никто на радикальные меры не пошел. А сегодня, спустя 20 лет, мы вновь видим романтизацию Иосифа Сталина, а памятник Дзержинскому хотят восстановить.
Помочь российскому обществу может только открытое обсуждение разных точек зрения, но они блокированы повесткой войны. Например, не быть врагом России и одновременно считать незаконной оккупацию Крыма сегодня невозможно. Таких военных пакетов готовой мысли много. Если я иду по Москве с желто-голубой ленточкой, меня просят снять “эту гадость”, у нас же война с Украиной. Я отвечаю — но войны же нет! Президенты Путин и Порошенко на встрече в Минске сидели рядом, у них на столе стоял флаг Украины, наш президент войну отрицает. Многие удивляются и не верят. Это такое оруэлловское мышление, где люди даже думать логично себе запрещают.При таком состоянии общества глупо надеяться, что все закончится с уходом Владимира Путина. Праздновать этот уход мы будем ровно один день, а затем придет кто‑то намного хуже его. Ведь выросло поколение 30‑летних, которые школу оканчивали при Путине и считают, что по‑другому быть не может.
Я не оппозиционер, не революционер, ничего не формирую, не участвую ни в каких движениях, я просто Орлуша из Facebook. Мне достаточно говорить, что я думаю. Но сам факт, что меня, хозяина маленького блога, в Украине принимают на уровне министра, показывает, что необязательно вступать в какие‑то движения, чтобы менять мир. Важно двигаться в том направлении, которое считаешь правильным. И если рядом хорошие лица, значит, идешь правильно, а если ублюдки — значит, ты и сам немного ублюдок.
В последнее время на концертах в Москве люди даже хлопать боятся, если раньше при упоминании в шутке Путина хлопали, то теперь нервно оглядываются. Чувствуется, что внутренний зажим стал сильнее, только к концу концерта публика немного расслабляется. Наши выступления [проект Господин хороший, сольные выступления] для них как терапия и отдушина. Среди публики много людей состоятельных, много “пиджачных”, “рублевских” — они могут хлопать, молчать, даже что‑то шипеть, но все равно приходят, и залы полные. Даже прокуроры на концерты ходят, потому что среди них тоже много людей с нашим представлением о жизни, и у всех оправдание — дескать, мы хорошие ребята, просто работа у нас плохая.
Недавно позвонили работники ФСБ, тоже хотели на концерт попасть, но жаловались, что им начальство не разрешит. Я говорю — так объясните, что вам важно разобраться в том, как думает враг. Обрадовались, купили восемь билетов.
Меня часто упрекают мои украинские читатели за отсутствие революционных действий в России. Вопрос не в страхе, я вообще не боюсь, просто знаю, что Майдан в России невозможен. Простой пример: в Киеве запретили протест 10 тыс. людей, и на следующий день на Майдан вышел миллион. В Москве вышло 100 тыс., им запретили, и на следующий день не вышел никто. Это общества с разными типами реакции.
В России масса идей, которые никогда не выходили за пределы кухни и не выйдут. Как человеку вне системы мне это очевидно и понятно. Благодаря тому, что с государственной системой у меня нет никаких отношений, я могу выступать в центре Москвы, приехать в Киев с концертом. А условный оппозиционный политик Илья Яшин даже картину зайчиками нарисовать не может — сразу расценят как политический жест.
Если ты человек системы, у тебя внутренней цензуры намного больше, чем внешней. При этом я понимаю, что в любой момент меня могут арестовать, мои тексты признать экстремистскими и дать четыре года тюрьмы, но чем больше ты боишься, тем больше входишь в систему, тем выше риски.
Те, о ком я пишу, меня читают, и им важна обратная связь. Я даже замечаю реакцию. На прошедший День Победы 9 мая в Красноярской области испекли торты в форме ветерана ВОВ и башни Кремля. По свежим следам я написал стихотворение “В Красноярске утром рано дети съели ветерана…” Оно быстро стало популярным в сети и через некоторое время я узнал, что министра культуры Красноярского края из‑за такого “перформанса” сняли с должности. Власть в моих стихах что‑то свое находит, но ведь все равно читает.
Про Крым я начал писать за много лет до проблемы “Крымнаш”. Я провел там молодость и теперь часто приезжаю погостить. Лет шесть назад сидел в одном из лучших ресторанов Коктебеля, и владелец попросил написать стишок о них. Я начал и захотел в туалет, хозяин показал куда пройти. Я прохожу, а там туалет типа сортир — дырка в земле, и за пользование предлагают заплатить 3 грн. Я вернулся и написал: “Я им стихи писал, наивный, а срал при этом за три гривны”. Сейчас висит у них с моим автографом. Ну и разруха в сортирах закончилась разрухой в головах.
Недавно мой знакомый таксист из Феодосии, который год назад получил грамоту за освобождение Крыма, в сердцах сказал: “Раньше, при Украине, невозможно было жить, а сейчас вообще пи…ц!” Значит, что‑то меняется. В России от темы Крыма тоже устали. Думать о курсе доллара и общем состоянии экономики в связи с Крымом людям очень не хочется, но ведь большинство понимает взаимосвязь.
Произошедшее с Крымом тем трагичнее, что его нельзя отыграть назад. Если в конце 2013 года Россия стояла у пропасти, через которую можно было построить мост, то в момент оккупации Крыма она просто сделала шаг вперед и оказалась на дне глубокого рва. И шаг назад уже не поможет. Чтобы вернуться, теперь нужно будет много поработать и подняться на прежние сто метров вверх. Потому даже со смертью Путина ничего не изменится, и распад России ничем не поможет Украине. Вам важнее концентрироваться на том, как отстроить Украину, а не разрушить Россию.
Сегодня у вас есть шанс провести декоммунизацию, и важно видеть свои риски.Осуждение коммунизма в Украине проходит сейчас на уровне осуждения символов, а не на уровне осуждения практик и людей, которые продолжают формировать коммунистическую идеологию и ценности. И это даже реакция не на коммунизм, а на современную Россию, внешнего врага, причинившего боль украинцам. Важно не забывать и про внутренние конфликты, разобраться с собственным чувством вины, быть критичными.
У меня есть идея красивого проекта — предложить мировым звездам эстрады спеть по слову одной из украинских песен и записать такую песню мира для Украины. Ведь любые культурные события важны, любой маленький жест дает хороший отклик. Например, 24 августа мы с друзьями в центре Москвы в ресторане Тарас Бульба праздновали День независимости Украины — одели вышиванки, пели гимн Украины, а местные музыканты исполняли для нас песню Без бою группы Океан Ельзи. Я выложил фото в Facebook, и сотни людей в Украине и России вдруг узнали, что за такое в центре Москвы не посадят в тюрьму. Возможно, кому‑то из них это позволило стать чуть более свободным.