Процесс дискредитации Путина уже идет
Постоянный адрес статьи:
Запад не занимается планированием смены режима, особенно в таком государстве, как суперядерная держава Россия
Политолог и публицист, один из авторов письма «Путин должен уйти» Андрей Пионтковский известен своей непримиримой позицией по отношению к российским властям. Настолько, что еще в 2007 году его книгу «Нелюбимая страна» едва не признали экстремистской. Один из самых известных политических аналитиков рассказал Politeka о проекте «Новороссия», конфликте между ФСБ и президентом России, а также о том, удастся ли Путину «сохранить лицо» в большой игре.
Politeka: В одном из своих интервью вы говорили, ЛНР и ДНР нужны были Путину для того, чтобы блокировать евроинтеграцию Украины. Попутно произошла аннексия Крыма, которая тоже имела свои цели. А сейчас риторика президента России изменилась, он стал большим поклонником территориальной целостности Украины. Что произошло?
А. Пионтковский: Провалился путинский проект «Новороссия». Им был придуман этот лживый псевдоисторический термин, и в апреле-мае прошлого года они серьезно рассчитывали раскачать ситуацию и поднять сепаратистское движение. Проект провалился, потому что идея «русского мира» не нашла никакой поддержки, разве что на части территорий Донецкой и Луганской областей. Этот огрызок Путину, конечно, сам по себе не нужен, ему нужен контроль над всей Украиной, ему нужно блокировать европейский выбор Украины и нанести поражение Революции достоинства.
Когда выяснилось, что проект «Новороссия» провалился, стратегией Путина стало внедрение «Лугандонии», которая ему досталась, внутрь тела Украины как раковой опухоли. Во-первых, чтобы она распространяла хаос и нестабильность, а во-вторых — чтобы, став частью украинского политического поля, эти «моторылы», «бесы» уже в Киеве, в Раде реализовывали основную цель Путина.
Поэтому после провала проекта «Новороссия» Путин и Лавров стали самыми большими «сторонниками территориальной целостности Украины». Без Крыма, разумеется. И вся их сегодняшняя стратегия – опираясь на собственную интерпретацию минских соглашений, внедрить «лугандонию» в Украину и заставить украинский бюджет содержать ее.
Politeka: Как, по-вашему, повлияет на развитие ситуации особый статус оккупированных территорий Донбасса?
А. Пионтковский: Во-первых, Киев прекрасно понимает путинский замысел соблазнить Украину и ее руководство иллюзией мнимой территориальной целостности. Я все время говорил украинским друзьям, что и Донбасс, и Крым нужно рассматривать как временно оккупированную территорию Украины и всю ответственность за происходящее там возлагать на оккупационные власти государства-агрессора. И, конечно, Украина не должна их содержать экономически и они не должны влиять на ее политическую жизнь. Этим положениям в достаточной мере отвечает принятый Радой закон о статусе оккупированных территорий.
Но в последнее время западные союзники Украины пытаются оказывать давление на Киев с целью обеспечения выполнения так называемых минских соглашений. Два слова об этих соглашениях. Это совершенно пустой документ, который никогда не будет выполнен. С одной стороны, Москва никогда не будет выполнять два ключевых условия: вывод иностранных войск – она же утверждает, что там нет никаких войск – и, кроме того, Кремль никогда добровольно не передаст Киеву контроль над границей.
В то же время я надеюсь, что Украина никогда не выполнит то, что ей навязывает московская интерпретация этих соглашений, – не будет содержать эту территорию и не позволит бандитам, которые стоят во главе ее, контролировать политическую жизнь страны. Сейчас идет война интерпретаций, и Россия настаивает на своей, чтобы Украина каким-то образом признала «ЛНР» и «ДНР» частью своего политического поля.
Запад оказывает определенное давление на Киев. Вы помните, как приезжала Нуланд на заседание Рады. Думаю, что Порошенко понимает эту игру и пошел на некоторые изменения формулировок, но, по существу, украинская сторона не уступает этому давлению.
Politeka: А нежелание Запада до конца загонять Путина в угол – является ли это частью игры, о которой вы говорите? Ведь есть мнение, что Путин должен «сохранить лицо»?
А. Пионтковский: Да, примерно такие настроения характерны сейчас на Западе. «Ну что же, мы много сделали, чтобы остановить Путина. Мы отреагировали на его ядерный шантаж размещением войск НАТО в Прибалтике, в Польше, усилением американского присутствия в Европе, и он (президент России. – Ред.) никогда уже не полезет со своим «русским миром» например, в Прибалтику». Вряд ли Путин решится и на военную эскалацию в Украине. Запад ему достаточно четко объяснил, что в этом случае последуют и гораздо более жесткие экономические санкции, и продажа летального оружия Украине. Так что Путин не пойдет на Мариуполь, если он не сошел с ума, а если все-таки сошел, то это очень быстро приведет его к катастрофе.
Популярный взгляд на вещи на Западе таков: «Важные вещи мы выполнили, может быть, не стоит загонять Путина в угол и лучше дать ему возможность сохранить лицо. Вот Путин настаивает прописать как можно больше статус этих «республик», ну давайте посоветуем Порошенко пойти на какие-нибудь уступки».
Politeka: То есть Запад может додавить Украину, чтобы она пошла на уступки только для того, чтобы Путин мог «сохранить лицо»?
А. Пионтковский: Думаю, это давление не пойдет слишком далеко. Вот Порошенко изменил какие-то формулировки, ничего не меняя по существу, и Запад удовлетворенно заявил, что Украина выполнила минские соглашения. И теперь у него (Запада. – Ред.) есть право спросить у Москвы относительно выполнения ее части обязательств. Но вы должны быть реалистами и понимать, что позиция Запада не всегда будет на 100% совпадать с тем, чего хотелось бы Украине. Тем не менее его реакция на российскую агрессию оказалась более жесткой, чем предполагалось даже год назад.
Politeka: В рамках той же игры, о которой мы говорим, США молчат по поводу международного трибунала по «Боингу». Россия же ему упорно сопротивляется. Почему? Разве не в интересах РФ, наоборот, подтолкнуть расследование, доказать свою непричастность, а не выдвигать одну за другой совершенно безумные теории произошедшего?
А. Пионтковский: Москва делает все, чтобы сорвать это расследование. Через два часа начнется заседание Совета Безопасности ООН. Конечно, представитель Москвы наложит вето на эту резолюцию. Но, думаю, это только усилит уверенность Запада и мирового общественного мнения в том, что именно Москва является виновником.
Вы знаете, Кремль уже так заврался со своей пропагандой, что возник очень интересный феномен. По опросам общественного мнения большинство граждан России выступают за международный трибунал. Знаете почему? Потому что зомбированы телевидением, которое утверждает, что самолет сбили украинцы. Значит, подавайте им международный трибунал, который осудит Украину.
Politeka: Если сейчас Россия ветирует резолюцию СБ ОНН – а она это сделает – как отнесется к этому народ, который верит пропаганде Кремля?
А. Пионтковский: Российские телепузики в замешательстве. Ну им еще что-нибудь объяснят, это неважно. Гораздо важнее, что будет дальше с трибуналом. Думаю, что страны, инициировавшие эту идею, дождутся Генеральной ассамблеи в сентябре, и такой трибунал будет создан, за что проголосуют две трети членов Генассамблеи ООН. Но трибунал, созданный таким образом, не ставит в обязанность всем членам ООН обязательную выдачу всех преступников. А вот если бы Совбез создал трибунал, в подлежащих обязательной выдаче как подозреваемых мог бы оказаться и Путин. Именно поэтому Россия наложит вето на резолюцию.
Politeka: Каспаров недавно сказал, что единственный вопрос, который остался у Запада, – что делать с Путиным. Как считаете, какую стратегию выберет Запад — ожидания и наблюдения, или же будет планировать смену режима в перспективе?
А. Пионтковский: Запад не занимается планированием смены режима, особенно в таком государстве, как суперядерная держава Россия. Запад может создать условия, при которых смена этого режима произойдет в силу внутренней динамики событий. Санкции не будут сняты, то есть экономическое положение будет ухудшаться, расследования преступлений режима будут продолжены, и на каком-то этапе окружение Путина придет к выводу, что сохранение его у власти не отвечает их собственным интересам. Собственно, этот процесс уже идет, я писал об этом неоднократно.
В статье близкого Кремлю политолога Лукьянова в апреле этого года довольно откровенно говорилось о том, что военная эскалация невозможна, что тактика внедрения «лугандонии» тоже провалится, потому что Украина на это никогда не пойдет. Поэтому люди вокруг президента будут все больше задумываться, не лучше ли найти условия мирного сосуществования с Западом уже без Путина. Но это довольно продолжительный процесс.
Politeka: А я как раз об этом хотела спросить – как, собственно, российский истеблишмент относится к действиям своего политического лидера? Есть ли вероятность, что смену власти инициирует именно верхушка?
А. Пионтковский: А она (смена власти. – Ред.) в таких режимах никак иначе инициироваться и не может. Авторитарный, ближе к тоталитарному, режим всегда заканчивается дворцовым переворотом, а не выборами. Путин уже потерпел серьезнейшее поражение. И потому что идея «русского мира» никого не увлекла и провалилась, война абсолютно непопулярна ни среди российского населения (сведения о жертвах являются самой секретной информацией), ни среди политической элиты, потому что та всем своим образом жизни (качественной медициной, например) связана с Западом, а санкции вследствие военной эскалации – это для них потери десятков миллиардов долларов.
Процесс десакрализации и дискредитации Путина уже идет, а настроения населения обусловлены ухудшающимися экономическими условиями. Так что политический прогноз для Путина будет очень неблагоприятным. Понятно, что он влез в громадную авантюру с Украиной, хорошего выхода из которой для него нет.
Politeka: После Путина жизнь будет продолжаться, а какой она будет – хуже, лучше, точно такой же?
А. Пионтковский: Если Путин будет свергнут в результате дворцового переворота, то к власти придут примерно такие же мерзавцы, как он сам. Но они будут вынуждены отталкиваться от путинского наследия, так как именно оно привело к катастрофе. Так же, как после смерти Сталина, который, как считают большинство историков, был убит, те люди, которые пришли к власти – Берия, Маленков, Хрущев – были не меньшими мерзавцами, но были вынуждены начать серьезные изменения в политике — и внешней, и внутренней. Тем, кто придет после Путина, нужно будет объяснять людям, почему именно они у власти, чем был плох Путин, какие ошибки тот совершил. Вот и будет у нас что-то вроде нового XX съезда партии «Единая Россия» и борьбы с культом личности Путина.
Politeka: Давайте отвлечемся немного от войны и президента РФ. Что случилось с некогда «единственным оппозиционным изданием Дождь»? С Венедиктовым, в частности? Вот он сказал, что винить в убийстве Немцова как бы и некого. Убийцы скрылись. Заказчиков не было, виновата атмосфера ненависти. Да и по «Боингу» господин Венедиктов в Вашингтоне высказался так, что повторять стыдно.
А. Пионтковский: Венедиктов, в общем-то, является кремлевским агентом влияния, заточенным на работу с интеллигенцией и с западной аудиторией. Я как-то написал о нем две статьи — «Крот» и «Капо». Их можно найти в интернете. «Эхо Москвы», «Дождь» — это структуры, которые созданы для имитации либеральной демократической оппозиции. Да вы возьмите хотя бы позицию по крымскому вопросу так называемых лидеров оппозиции Навального и Ходорковского. Она, в общем, не очень отличается от имперских позиций власти.
Politeka: А ваша версия убийства Немцова состоит в том, что силовики подсказали Кадырову сделать это?
А. Пионтковский: Да, намекнув ему , что Папе это понравится. Силовики давно, с самого начала были недовольны проектом «Кадыров», они убили его отца, а теперь хотят использовать ими же организованное убийство Немцова, чтобы дискредитировать Кадырова и, опираясь на общественное мнение, заставить Путина снять Кадырова, чтобы они сами могли вернуться в Чечню и реализовывать там свои экономические и политические интересы. Например, торговать нефтью, как они раньше торговали, и обладать полнотой власти над жизнью и смертью всех обитателей Зоны.
Для Путина отказаться от Кадырова означает признать, что он не умиротворил Чечню и неизбежна третья чеченская. У Кадырова там 10 или 20 тысяч вооруженных людей, которые будут сопротивляться. И это серьезная проблема для правящего режима.
Politeka: На каком этапе сейчас находится расследование убийства Немцова?
А. Пионтковский: На этапе тупика, потому что они арестовали убийц-исполнителей, и Путину хочется, чтобы на этом все и закончилось. Он же не хочет сдавать Кадырова, ему хочется, чтобы Дадаева (арестованного по обвинению в убийстве. – Ред.) назвали и убийцей, и организатором, и заказчиком, и что привели к убийству антимусульманские высказывания Немцова. А силовики настаивают на допросах Геремеева, Делимханова, самого Кадырова. Ситуация драматическая для власти, это конфликт между ФСБ и Кадыровым, а по существу – ФСБ и Путиным, потому что любая прямая или косвенная атака на Кадырова – это атака и на самого Путина.
Politeka: Лев Рубинштейн сказал мне недавно в разговоре очень простую, правдивую, и потому страшную вещь – в России все движется в сторону хаоса. Как вы считаете, этот хаос запрограммирован либо движется как снежный ком с горы?
А. Пионтковский: Если хаос запрограммирован, значит, должен быть внешний модератор этого процесса, демиург. Вот мы рассмотрели конкретный пример – борьбу между ФСБ и Путиным. Это один из важнейших составляющих элементов российского хаоса. Другой – между элитой, заинтересованной в отношениях с Западом, и Путиным с его империалистической внешней политикой. Хаос – это нарастание неразрешимых конфликтов между интересами различных кланов правящей верхушки, и порождается он неразрешимыми внутренними противоречиями путинской воровской Дзюдохерии.
Источник: Politeka