Девочка-провидица
Звонила давеча тёща: «Тём, вы дома? НТВ не смотрите?»
«Да как-то, Свет, — говорю, — вообще не смотрим. Чего и другим желаем».
«А всё же посмотрите. Они там, извиняюсь за выражение, совсем охуели».
Вообще-то, Женькина матушка — дама очень благообразная, интеллигентная. И если уж использует столь крепкую, как для неё, лексику — значит, стоит заценить.
Заценили. Ну, что российские подкремлёвские тивишники охуели, причём на всю голову, да так, как будто «завтра не будет» — это для нас давно уж не открытие. Но посмотрели, в чём на этот раз их охуелость проявилась. В принципе — в пределах диагноза, ничего особо нового к уже сложившейся клинической картине. Забацали фильм про некую французскую девочку (явно с какими-то… специфическими особенностями развития), которая, типа, прорицательница. Наследница Ванги.
Ну да, сама-то Ванга давно умерла, и хотя после смерти резко повысила свою прорицательскую активность (как и Нострадамус), но это выглядит уже немножко неудобно. Когда что бы ни происходило — тут же оказывается, что это где-то напророчила Ванга. Поэтому, значит, передала свой дар этой французской девочке.
И та, значит, пророчит на полную катушку. Дают ей, скажем, закрытые конверты с фотками всяких влиятельных на данный момент политиков. Спрашивают, кто из них окажется самым влиятельным в ближайшее время? Ну, разумеется она берёт конверт и говорит, что внутри там лысый блондин с добрыми серыми глазами, и это оказывается — о, сюрприз! — Владимир Путин.
Думаю, если б съёмочная группа была из Зимбабве — чёрным властелином мира оказался бы Мугабе. Но, правда, из Зимбабве вряд ли съёмочная группа до Франции доедет. Бюджета немножко не хватит на такой вояж. У российских пропагандонов — пока хватает. Пока.
Жаль, осьминог Пауль щупальца склеил. А то бы ещё убедительней ткнул своим тентаклем в Солнцеликого. Российская политаналитика — такая аналитика.
Дальше, наверное, в ход пойдут трещины на сакральных косточках и птичьи знаки. Пасьянсы, опять же, очень информативны в рассуждении стратегических прогнозов.
Серьёзно же, в «пророчествах» этой девочки мне понравилась одна вещь. Она заявила, что через несколько лет обнаружится нехватка воды.
Да, молодцы ребята. Про грядущий нефтяной голод — говорить уже как-то не смешно. Уже последнему дебилу стало ясно, что этой чёрной жижи в земле гораздо больше, чем в принципе нужно человечеству до перехода на новый энергетический уровень. Поэтому на наших глазах нефть перестаёт быть стратегическим ресурсом и оказывается «разжалована» в разряд «просто сырья». Я об этом писал ещё в начале нулевых, когда нефтянка пёрла вверх — что это последний её пик и последний шанс для нефтехлюпов, чтобы перестроить свои экономики. Ну, кто-то понял, кто-то — нет.
А теперь, значит, вода. И тут, конечно, у целевой аудитории создаётся следующая логическая цепочка. «В мире грядёт водяной голод, а у России, как известно, наибольшие запасы пресной воды, а поэтому… да нам опять подфартило, чёрт побери!»
Да, в России, возможно, наибольшие запасы пресной воды по сравнению с любой другой отдельно взятой страной. Иногда говорят даже, что аж 90 процентов всей пресной воды находится на территории России — но здесь имеется некоторое передёргивание. Здесь имеется в виду не запас воды, а её наличие на определённый момент времени, как будто ход времени и течение рек поставили на паузу. И тогда, действительно, особое значение приобретает уникальное озеро Байкал с его несравненным объёмом.
Но нужно хорошо понимать, что если начать по-серьёзному разбирать Байкал на какие-то хозяйственные нужды (а не только на сувенирные бутылочки) — он довольно быстро истощится и перестанет быть «самым крупным водохранилищем на планете».
Объём воды в Байкале оценивается в 23,6 тысяч кубических километров. Это дофига, конечно. Но вот годовой сток большой полноводной реки, вроде Енисея — составляет 623 кубических километра (замечу, Енисей — это самая полноводная российская река, и он частично подпитывается из Байкала через Ангару). Это значит, что по Енисею объём воды, накопленный в Байкале, проходит примерно за тридцать семь лет. То есть, вода в Байкале, в этой гигантской впадине, накапливалась миллионами лет. Она там и держится, поскольку это гигантская вулканическая впадина. Но если начать выкачивать её оттуда с интенсивностью в «один Енисей» — то за сорок лет ничего не останется.
И мы имеем пример, как можно в считанные десятилетия ушатать крупный пресноводный водоём, разбирая его самого или реки, его питающие, на хозяйственные нужды. Аральское море. Оно когда-то реально морем было.
Поэтому главное пресноводное богачество России — это четыре сибирские реки. Обь, Енисей, Лена, Амур. Каждая из них примерно равна по стоку Миссисипи. Но, замечу, все вместе (и с Волгой впридачу) — составляют около четверти стока Амазонки. Поэтому, честно, я не очень понимаю, когда так превозносят российские водные ресурсы.
Да, наши реки полноводны. Имеют расход у дельты от восьми тысяч кубов в секунду (Волга) до двадцати тысяч (Енисей), но Амазонка, на секундочку, имеет расход ДВЕСТИ ДВАДЦАТЬ тысяч. А Конго, крупнейшая африканская река — сорок тысяч. То есть, вдвое больше Енисея.
Да и потом: Амазонка и Конго протекают по таким местностям, где палку в землю ткни — и послезавтра она листвой обрастёт, а через неделю какую-то фрукту тебе принесёт. Собственно, это взаимосвязанно: климатические условия, влажность, плодородие почв, полноводие рек.
Наши сибирские реки — немножко в другой местности протекают. Не, природы там очень красивые, в Сибири. Я вот когда Абакан (реку, в смысле) увидел первый раз — это реально оргазм был, настолько она красивая и величественная была в том своём течении.
Ангара — тоже классная. Она такая реально упругая, строптивая, смертоносная. Когда плывёшь по ней — чувствуешь себя покорителем. Типа, викингом, морским разбойником, вторгшимся в чужие пределы и овладевающим местной гордой принцессой, когда у ней кинжал в руке (на всякий случай: я никогда никого не насиловал, я говорю о метафорическом восприятии, какое было, когда на спор с местными ребятами переплывал Ангару).
Но жить там и развивать хозяйственную деятельность близ этих рек, пользуясь их водой? Да там холодно, чёрт побери! То есть, иногда это по приколу, сибирский бодрящий холодок, но постоянно жить в таких местностях могут только очень специфические люди. А уж какое-то агропроизводство развивать в среднем течении Лены — это вовсе утопия.
Я вот, как знают мои читатели, занимаюсь сельхозом в России. Но — в средней полосе, всё же. В Калужской области.
И поскольку я это я, то производство в целом прибыльное само по себе. То есть, I’m in black, по-любому, несмотря ни на какие кризисы.
Хотя если бы меня интересовала прибыль от сельхоза — я бы, скорее, где-нибудь в Польше картошку растил. Там — гораздо лучше климатические условия, гораздо выше была бы прибыль. А что до решения вопросов с администрацией, то в России я выигрываю на том, что меня считают полковником ФСБ из Центрального Аппарата (и любому местному чиновнику — очень хочется дружить с таким персонажем, когда его отпрыск учится в Москве, и если попадёт в ментовку по какой-то сопляческой глупости — я выдерну и прикрою). В Польше другая специфика. Там бы я задружился с чиновниками на том, что, скажем, обеспечу ему на днюшку поздравительную открытку от Папы Римского, с личной подписью. Ну а что? Мы ведь и Ватикану оказываем порой кое-какие услуги — и мне несложно было бы обеспечить такую открытку. А для многих поляков — это очень важно было бы.
В общем, я мог бы развивать бизнес в любой стране, но выбрал сельхоз в России — поскольку мне не столько сельхоз даже интересен (хотя нам, Корпорации, важна автономная пищевая база здесь), сколько рабовладение и работорговля.
Я покупаю у ментов за несколько штук баксов (сейчас — и за одну штуку бывает) сопливого воришку, которому светит срок, — через два года эксплуатации (довольно прибыльной) и жёсткой дрессуры это становится профессионал, владеющий парой иностранных языков, владеющий теми или иными полезными навыками, а главное — впитавший ответственный подход к любому делу, за которое берётся.
И я могу поставить такого на «колонат» в своих новых землях (то есть, сделать своим арендатором) — а могу продать заинтересованным в кадрах компаниям. Что той Корпорации, к которой я имею честь принадлежать (многие ребята уходят с моих полей в различные наши структурные подразделения, и я получаю премию за вновь поставленного сотрудника), что за бугор дружественным нам фирмам. В Европе, в Штатах, в Канаде.
Этот парень, которого я продаю, — может быть и простым трактористом (ещё и с навыками механика, правда). Но я гарантирую, что это качественный продукт. Что он будет добросовестно относиться к своей работе, не будет паскудничать через какие-то профсоюзы, а если начнёт чудить и халтурить — достаточно позвонить мне и дать ему трубочку (но до такой суровой меры никогда не доходит ).
Ну и тот, кто его купил — погашает мне обычно в рассрочку, и у парня этого вычитается процентов десять от зарплаты у нового хозяина, чтобы расплатиться со мной. В целом — все довольны. И для меня это прибыльный бизнес не столько в плане выращивания картохи и топинамбура, и кролей-свинтусов на этой кормовой базе, сколько — в плане выращивания людёв, которые при поступлении имели скорее отрицательную ценность, как асоциальные мелкопакостные элементы, а приобретают — изрядную положительную ценность как ответственные работники, а потенциально — и предприниматели. И граждане в полном смысле слова.
Вообще, это забавная история, как я заделался «аграрием». Изначально-то мне просто стукнула в голову блажь выкупить и восстановить наше родовое имение в Калужской области. Ну, я же графъ де Ферье, потомок наполеоновского «конкистадора-неудачника» Артюра де Ферье, осевшего в России, и там князьёв ещё до жопы на всех ветвях «гинекологического» древа. А какой же царь без пианина, какой же граф без родового имения?
Связался с директором совхоза, на чьих землях были мои графские развалины. К тому времени, конечно, не «совхоз» — а «агрохолдинг». Но убитый вусмерть. Выкупил землю, восстановил особняк (по дореволюционным фоткам), а тут ко мне и подвалили директор совхоза с местным районнным ляйтером: «А вот если у тебя, Тёма, так всё классно получается, то не возьмёшь ли ты пятьсот га нашего убитого совхоза?»
Сначала мне это комичным показалось. Ну какой я, нахер, аграрий? Да, я профессорский сынок 76-го года выпуска — поэтому, конечно, знаю, как лопату в руках держать, как деляну под картоху вскапывать, и как курей кормить. Но где я — и где агробизнес? Я бандит, вообще-то. В смысле, сотрудник «Транснациональной Корпорации силового профиля». Я могу, конечно, какие угодно удостоверения показывать, вполне подлинные, но моя суть — силовое решение проблем. Этим я занимался десять лет к тому моменту. Искать людей — и «принуждать их к миру».
Но мне сказали старшие товарищи: «А вот ты, Тём, не торопись отказываться. Если вдуматься, нам скоро может понадобиться собственное агропроизводство в России, прикрытое укрепрайоном. И кто-то должен это организовать. Кто-то — имеющий достаточные для этого важного дела организаторские способности».
Ну вот так я и стал аграрием (в числе прочего). И честно сказать, очень неплохой получился бизнес, эта моя Плантация. Ну там не только трактористов учат. Там довольно многопрофильное образование для невольничков, учитывающее их наклонности и способности, с целью наилучшего развития и наивыгоднейшей продажи
Что до чисто аграрного производства — да, естественно, оно менее прибыльно в России, чем в какой угодно более тёплой стране. Хотя всё равно прибыльно.
Ну и поскольку тема данной заметки — водные ресурсы, то расскажу, как мы эту проблему решаем. У нас там, конкретно в моём аграрном районе, нет крупных рек. Поэтому — приходится бурить артезианские скважины и использовать довольно такие экономные технологии полива.
При этом, мы хотя и не испрашиваем никаких разрешений на бурение скважин (никто не испрашивает, это Россия), всё-таки заказываем экологическую экспертизу и мониторинг водоносных слоёв. Ну потому что мы не хотим превратить свою землю в пустыню (как сейчас вот кретины в Крыму артезианку качают, когда вокруг море и оно проникает в водоносные горизонты, засаливает их). Но в калужском случае оказывается, что это ерунда, что мы из тех слоёв артезианских отбираем для своих нужд — и обратно оно возвращается. А поскольку мы растим картоху ГМО (как американских, так и российских сортов, вроде Елизаветы) — не приходится и захламлять почву пестицидами (то есть, никаких колорадов на нашей картохе не живёт по определению).
Помню, когда была в 2010 засуха — там многие картофельные хозяйства в России опечалились: «Ой, как жить, весь же ж урожай гибнет!» Идиоты. Мы — просто три новые скважины пробурили, поливные системы оптимизировали, и тогда, помнится, я баснословный профит получил чисто на картохе, когда она резко вверх скакнула на внутрироссийском рынке. Поскольку эти идиоты похерили свои урожаи в засуху, а мы, таким солнечным летом, по 600 центов с га получали (для России это ОЧЕНЬ много).
Но при всём при этом — я прекрасно понимаю, что очень скоро Россия сделается в принципе не выгодной площадкой для сельхоза. И дело тут как раз в воде, про которую французская пророческая девочка вещала, что будет её дефицит.
Нет. С точностью до наоборот.
Идёт Энергетическая Революция, которая уже похоронила нефть. Со скрипом и хрипом — но идёт.
А это означает — что? Это означает, что энергия становится дешевле. Радикально дешевле, в обозримом будущем. И не только дешевле — но и автономней.
То есть, когда производительность тех же солнечных станций выросла раз в сорок за последние двадцать лет — очень востребованны оказываются те солнечные станции в солнечных местах.
И я писал в своём этом блоге о «Проекте Арракис», который мутят наши ребята в Западной Сахаре. Комплекс солнечных станций, ядерных тошибовских миниреатров, ГЭС на рип-карренте (постоянный обратный ток воды на мелком океанском взморье, там тоже прикольно купаться) — что даёт энергию для опреснительных установок, что даёт пресную воду, а это даёт возможность для создания аграрного региона в очень солнечном месте.
Этим проектом преимущественно Анхель с Долорес рулят, и Лёшка Зимин тоже туда вложился, а я — только двадцать лямов накинул. Ну потому что у меня свой проект, аграрный укрепрайон под Калугой.
И они там достигли впечатляющих успехов. Но вынуждены были тормознуться с дальнейшим охватом территории — просто потому, что после аннексии Крыма потребовалось вернуть отовсюду наши войска в Россию. И за это — плешивое хуйло тоже ответит, что засрало нам многие перспективные проекты в разных местах глобуса, потребовав внимания к себе своим маниакальным поведением.
Через пять лет, однако, — естественно, не будет никакого ёбаного Путина. Это вообще историческое недоразумение было, что человек столь ничтожный рулил страной столь огромной.
Но что главное надо понять каждому российскому жителю: огромность — это не залог процветания.
По хорошему счёту, у России нет НИЧЕГО, что бы могло обеспечить процветание её жителей просто за то, что они жители.
Нефть? Полезные ископаемые? Пресная вода?
ЗАБУДЬТЕ! Это всё — уже не имеет значения. Это всё — можно запросто надыбать в других местах, или обойтись вовсе без этого.
Чем русские ценны могут быть — так исключительно своим человеческим капиталом. Когда научатся быть ценны Цивилизации, а не пальцы гнуть в припадках имперской мегаломании.
P.s.: Мне часто пишут дружественные читатели что-то вроде: «А не мог бы ты, Тёма, взять моего отпрыска к себе на Плантацию, чтоб прошёл школу жизни, хе-хе?»
Да я-то всё могу. Но если это в шутку пишется — то некоторыми вещами не шутят, всё же. И желательно понимание, что моя Плантация — не совсем то же самое, что скаутский лагерь.
Иногда — я беру к себе детишек от дружественнных, «подкрышных» коммерсов. Но это тогда, когда такое чадушко плотно сидит на гердосе, тырит всё, что найдёт, из дома, и родители небезосновательно боятся, что он их зарежет, когда его закумарит, а нечем поживиться.
И в этом случае я честно предупреждаю: «Я разобью его личность вдребезги и склею новую. Но это будет моё произведение, а не ваше. Ваше было — сраный торчок. Это было то, что воспитали вы. А к тому, что у меня получится из того материала — вы не имеете никакого отношения. Я вам не «возвращаю» ребёнка. Я себе его забираю. И хочу, чтобы вы это очень чётко уяснили, во избежание дальнейших недоразумений».
Ну и торчков-то мы довольно эффективно снимаем. Наряжаем в красноармейскую форму и заставляем рыть окопы, ибо «немецкие танки будут здесь уже через несколько часов, и их надо встретить… тебе плохо? Тебе будет хуже, когда прикладом в брюхо двинут!» Там соблюдается антураж, там «командиры» тоже в форме, и с ППШ, и очередь поверх голов дать могут. И торчок на ломах — перестаёт различать реальность и инсценировку. Он копает траншею — и начинает себя уважать за то, что находит силы это делать. С тем — и перестаёт быть торчком, экзистенциально. Перестаёт быть тем, кем его воспитали родители.
Но скажу честно, с мажористыми торчками мне не очень интересно работать. Куда интереснее — с продукцией социального дна, с детишками из неблагополучных (мягко говоря) семей, которые воруют напропалую, имеют абсолютно асоциальный образ существования и мышления, но при всём при этом — НЕ садятся на опиаты. Вот в этом что-то есть.
Таких я и выкупаю у ментов, когда там букет статей на них висит, и работаю с ними. Жёстко довольно. Без каких-либо «уси-пусей». И вся наша система на Плантации — оно довольно жёсткая. Она базируется на абсолютно легализованной «дедовщине». При этом — упорядоченной и «рыночной». То есть, всякий новичок — прикрепляется к «сеньору». К парню, который не меньше года здесь провёл, и может объяснить, что к чему. Это большая честь и большая выгода, когда такому «старослужащему» достаётся персональный «салабон» («юниор»). Но сей последний — может потребовать замены сеньора в любой момент, без объяснения причин. Может — но лучше ему подумать, стоит ли. Ибо если на ровном месте, без какой-то уважительной причины это сделал — к нему все станут хуже, мягко говоря, относиться.
И те, кто мне своих детишек на Плантацию прочат — имейте в виду: если ваше дитё поступит туда, то первые полгода его будет стегать ремнём его сеньор, выходец из социального дна, вообще по любому поводу, просто под настроение. А за любой косяк, ставший известным — охрана розгами высечет.
Собственно, у этих моих охламонов сформировался такой «обряд посвящения», когда новичок в течение месяца должен нахамить охране, чтобы получить причитающиеся за это тридцать розог. Это даже забавно смотрится: «Извините, я не хотел вас обидеть, но я должен сказать, что вы сосёте хуй!» — «Да всё понятно, пошли!»
Ну и там-то — не гладят. Это довольно болезненная процедура (хотя, конечно, близко не сравнимая с тем, как получить пулю в печень), и общественность смотрит, как новичок её переносит. С тем, чтобы быть уверенным в нём, что он не убоится наказания и может быть полноправным участником в их пацанских делах.
В общем, как там личности формируются на моей Плантации — это и жёстко, и прикольно, и это ни в коем случае не «реабилитационный лагерь», откуда бы «восстановленных» детишек возвращали на руки счастливым родителям. Нет. Если отдадите своих детишек мне — то вы их, возможно, вообще больше никогда не увидите.