Исповедь разведчика об обороне Дебальцево
Постоянный адрес статьи:
Я не могу понять, почему все говорят, что мы сдали Дебальцево? Ребята, мы сдали, минимум, 9 населенных пунктов вокруг него. Это кусок украинской территории. Там остались проукраински настроенные люди
Игорь Лукьянов (позывной Маклауд) Дебальцево видел разным — почти мирным, на грани катастрофы и за ее гранью. В первую ротацию в составе 25-го батальона территориальной обороны он провел там пять месяцев и уехал перед Новым годом. Когда две недели спустя вернулся назад, город был в окружении сепаратистов, и в кольцо ему пришлось прорываться, чтобы потом с боями и потерями из него выходить. Из колонны в 100 человек уцелели 14. Это было за день до того, как президент по ТВ отчитывался о «плановом и организованном выводе частей» из Дебальцево.
Но об этом и войне в целом Маклауд рассказывает так же спокойно, как и о своей мирной жизни. Он не говорит о зверствах сепаратистов, а оценивает исключительно уровень их военной подготовки. Об убитых и раненых — тоже сухо: только цифры и даты. Единственное, что вызывает слабые эмоции — промахи украинского командования.
Во второй части интервью ТСН.ua Лукьянов рассказал о том, с чего начинался «котел», почему он не верил, что город могут взять сепаратисты и что на самом деле происходило в Дебальцево, когда туда вошли боевики.
Наше Дебальцево
В Дебальцево мы выехали 24 июля прошлого года. Сперва заняли Чернухино (по дороге это 20 км, а напрямую — 5 км до Дебальцево). Там стоял К2 (Киев-2 —ред). Мне дали 2 минометных расчета, которые обеспечивали прикрытие, и сказали — командуй. У меня было 8 человек — по четыре на миномете. Быстро стало понятно, что сидеть в яме и стрелять вслепую, максимальная видимость была полтора километра, нет смысла, поэтому я начал ползать по кустам.
Тогда никто не ожидал, что сепары могут пойти в наступление. Когда мы туда пришли, там стояла немаленькая наша группировка — подразделений шесть. Это примерно 2,5 тыс человек. А противника там немного было, до одной тысячи. Они занимали перешеек и опорные пункты. И еще в тылах была артиллерия. У них была классическая тактика Славянска: «блуждающие» минометы и ДРГ (диверсионно-разведовательные группы).
Что касается технического оснащения и обмундирования, то лично мне дали автомат и экипировку. Все остальное покупали за свои деньги или помогали волонтеры.
Только перед самым отъездом у сепаров произошла ротация и вместо казаков, которые тоже сидели в окопах и в открытую конфронтацию лезли неохотно, приехали морпехи вооруженных сил РФ. Мы узнали об этом по нашивкам и радиоперехватам. И они такие бесстрашные, без опыта боевых действий решили пойти в наступление. В открытую. Мы, честно были ошарашены такой наглостью.
Чужой город
Когда приехали на КМП в Дебальцево, было непонятно — наше оно или нет. Потому что когда уезжали из города, там ходила масса военных, гражданских. Тут приезжаем, над головой все время что-то летает и ни местных нет, ни военных. Никто не владел обстановкой. Картина была удручающая.
Авиация использовалась регулярно. Это может подтвердить 40 батальон, 128 бригада, Нацгвардия. Один-два раза в день на небольшой высоте пролетал самолет и отстреливался. Много летать боялись, потому что была ПВО.
Сектор дал команду занимать городскую оборону, но, не зная реального положения дел, они сказали занимать позиции, которые уже были заняты сепаратистами.
В конце в городе связи не осталось вообще никакой, кроме той, что была налажена нами — наша сеть НП-шек. Обороны тогда тоже не было. Сектор дал команду занимать городскую оборону, но, не зная реального положения дел, они сказали занимать позиции, которые уже были заняты сепаратистами.
И мы вместе с начштаба 128-ки рисовали карту обороны. Сами, потому что Сектор уже не понимал, что происходит. Из-за этого хаоса на моих глазах два подразделения попали в локальное окружение и никто не понимал что делать, потому что командование сидело в подвале за большой картой.
Приказа об отступлении у нас не было и быть не могло — не было связи. И смысла оставаться нам уже не было — мы не могли выполнять боевые задачи — разведка и корректировка. У нас уже не было чем стрелять и нечего было разведывать — под носом шли городские бои. Свое подразделение я решил выводить двумя частями. Тогда у меня было 18 человек, плюс шесть минометчиков и два фаготчика. Невосполнимый у нас был один.
Пока мы видели, что впереди стоит подразделение 40-ки, стояли на своих позициях. Потому что отошли бы мы, они бы попали в окружение. А им приказа об отходе не было. Но они оказались неглупыми ребятами — отошли на мои позиции, а я — дальше. Потом попытался вывести подразделение в пешем порядке — не получилось, нас разбили на две группы. В Дебальцево не было как в фильмах о Великой отечественной — сепаратисты не шли единым фронтом — просачивались небольшими группами и рассредоточивались. Все бегали по городу хаотично.
Мы вырвались из первой засады и попали во вторую. Потом вышли на 30-й батальон. Шли аккуратно, потому что наши ведь не знали, что это за мужики с автоматами по полям ходят.
Вернусь ли назад на фронт — не знаю пока. С прошлой весны у нас на фронте ничего не изменилось — как не было связи между подразделениями так и нет. Воевать в таких условиях невозможно. Работа, которая должна выполняться штабами, выполняется на среднем или низшем уровнях, но выполняется. Но если весной нам не мешали воевать, то сейчас мешают. Тот же запрет на открытие огня — все солдаты над этим смеются.
Что касается техники, то мою машину сейчас чинят волонтеры. Двигатель стоит $1 000. Они собирают по крохам. Вот еще пример, у меня в бронежилете пластина стоит 300 баксов. Воевать без нее я возможности не вижу, а она у меня разбита пулей. Пластину нужно поменять. А еще нужны радиостанции, планшеты, аккумуляторы.
КОНТЕКСТ:
Боец «спецназа ДНР»: Это российская армия, буряты. Благодаря им взяли Дебальцево
Почему боевикам удалось быстро восстановить ж/д узел Дебальцево