Кого Вы представляете?
Нашла в архивах — стенограмма. Одна из многочисленных. Кажется 2003 год.
тогда я переехала в Нальчик, пыталась в МВД, у начальника пресс-службы Кясовой получить аккредитацию. Первый звонок — представилась как корр. Радио Свобода. Она ответила: «Кого Вы представляете? Радио Совбода? И что вы нам несете? Демократию? Вот и несите ее в свою Америку!» Потом попыталась получить аккредитацию от Регнум — там была шеф-редом по Кавказу. Даже относила им письмо из редакции. потом уже от Новой газеты. Кясова знала, что разговор записываю на диктофон, я ее предупредила.
Т. Ф.: Уважаемая госпожа Кясова, я хотела бы выяснить судьбу моей аккредитации.
К. М.: Ваша аккредитация рассматривается. Я не намерена обсуждать ничего. Ни объяснять Вам, ни разъяснять, ни просвещать – у меня такой задачи нет.
Т. Ф.: А почему Вы отказываете мне в информации, Вы можете мне объяснить?
К.М.: Вы информацию получаете там, где считаете нужным. Если мы работаем с Вами… как Вам сказать… — заинтересовано… Но позиция Ваша меня не устраивает.
Т.Ф.: Понимаете, Вы руководитель пресс-службы
К. М.: Вы сейчас будете объяснять мои задачи, да?
ТФ: Нет, я только хочу получить от вас официальный ответ. Понимаете, я нуждаюсь в официальной информации.
КМ: Ну, Вы нуждаетесь, я ни в чем не нуждаюсь!
ТФ: Но это же Ваша работа. Вы обязаны обеспечивать представителей прессы официальной информацией.
КМ: Вот Вас лично я ничем не обязана обеспечивать!
ТФ: Лично для себя и лично от себя я ничего не прошу. Я представляю средство массовой информации.
КМ: Вот поскольку Вы, именно Вы представляете это СМИ с моей точки зрения не лучшим образом, именно поэтому я ничего Вам объяснять не буду!
ТФ: Скажите, пожалуйста, официально Вы можете написать на имя моего шефа свои претензии?
КМ: Почему я должна что-то писать официально? Зачем это мне надо?
ТФ: Потому что Вы официальное лицо, а я прошу об официальной информации. Понимаете, вы противоречите себе. Вы ограничиваете меня в доступе к официальной информации, потом обвиняете в том, что я пишу без освещения официальной точки зрения. А то, что я звоню Вам ежедневно и ничего не могу добиться, никак Вами не учитывается.
КМ: Ну и что? Ну, меня не устраивает та позиция, которую Вы занимаете, Тлисова, в Кабардино-Балкарии, понимаете? Меня не устраивает, тот обзор или тот свет, в котором Вы освещаете, то, что происходит здесь. Это предвзято с моей точки зрения.
ТФ: Тогда не позволяйте мне этого делать.
КМ: А как я еще могу Вам помешать? Если вы извращаете официальную информацию, что могу сделать?
ТФ: Не могли бы Вы привести пример искажения мной официальной информации. И как Вы можете так утверждать, если ни разу мне не дали ни одной информации? Если Вы дадите мне информацию, и я ее извращу, тогда Вы можете с полным правом предъявлять мне подобные обвинения.
КМ: Я Вам говорила, когда Вы только со своей аккредитацией объявились, что мы должны посмотреть, как Вы работаете. Мы посмотрели!
ТФ: И что?
КМ: И неприятно удивились.
ТФ: Хорошо. И все же я хотела бы получить официальный ответ.
КМ: То, что вы хотите, не согласуется с тем, что хочу я! Поэтому то, что Вы хотите, касается только Вас!
ТФ: Это не является моим личным делом
КМ: Это не важно. Если бы ваши СМИ представлял другой человек, с другой жизненной позицией и с другими установками, возможно, мы бы сотрудничали. Вы не думайте, что мы не знаем, как работать и как общаться с людьми.
ТФ: К сожалению, у меня складывается такое впечатление, и знаете, Марина, я, конечно, понимаю Вашу позицию, по-человечески. Но в данном случае, мы с Вами официальные представители. Я выступаю от имени информационного агентства, а Вы от имени МВД, Вы представляете пресс-службу
КМ: Фатима, вот эти прописные истины сейчас неуместны. Да, я представляю, но не надо это все! Это не детский сад! Вы – участник вот этого рынка, информационного. Вы на этом рынке хотите заработать. Хотите заработать, используя людей. Использовать людей, надо уважая этих людей. А не так как Вы! Я слежу за Вашей работой, и я вижу, что те задачи, которые вы ставите перед собой, или Ваша редакция ставит перед вами, не совпадает с тем, чтобы в этой республике было тихо и мирно. Это не значит, что я Вам делаю замечания… — у каждого Абрама своя программа. Вы будете делать то, что делаете, или что Вам велят делать Ваши руководители, независимо от того, нравится мне это или не нравится. Но должна быть еще и ваша позиция, как жителя этой республики.
ТФ: Я всегда стараюсь писать правду, и не отступать от нее. Это мой профессиональный долг.
КМ: Ни один журналист еще не сказал: я буду писать ложь! Эти лозунговые, митинговые истины Вы оставьте! А я вижу, то, что вы делаете.
ТФ: Может быть, Вы скажете мне хотя бы один факт, когда я погрешила против правды?
КМ: Послушайте сюда, Вы не пытайтесь меня втянуть в какие-то длинные разговоры. Вы обратились к нам за аккредитацией. Эта аккредитация рассматривается, и будет рассматриваться до тех пор, пока Вы будете занимать такую позицию. Которая направлена не на заинтересованное освещение того, что происходит в республике, с внутренней озабоченностью за то, что здесь может произойти, учитывая общую обстановку. А вот такая констатация, псевдоотстраненная, хотя на самом деле акценты там расставляются совершенно определенно. На сегодняшний день я определяю, что говорить от имени МВД. Мне представляется это предвзято.
ТФ: Кстати я давала информация и о том, что Ваша пресс-служба признана лучшей в России, а Вы лично награждены грамотой МВД РФ.
КМ: А я Вас об этом просила? Зачем мне нужны Ваши пиары!
ТФ: Дело то не в том, нужно Вам это или не нужно. Факт есть, и донести его до людей – задача прессы.
КМ: Если это Ваша задача, то не ставьте себе это в заслугу!
ТФ: Я привела этот пример, как иллюстрацию объективного освещения событий. Если произошло хорошее, я пишу о хорошем, если произошло плохое, пишу о плохом.
КМ: Вы так лозунгово говорите, потому что идет запись на Ваш диктофон? Мы итак уже поняли, что Вы святая! Мы поняли…
ТФ: Марина, не переходите на личности, я Вас прошу. Я предупредила Вас, что идет запись. И что хочу получить официальный ответ МВД.
КМ: Какой ответ?
ТФ: Почему мне не дают аккредитацию?
КМ: Ваша аккредитация рассматривается.
ТФ: По закону Вы имели две недели для рассмотрения. Это законом, конституцией Российской Федерации установленный срок, в течение которого любое ведомство обязано дать прессе официальный ответ об аккредитации – положительный или отрицательный.
КМ: Мне очень жаль, если мы перед Вами провинились.
ТФ: Вы не передо мной провинились, Вы нарушили Конституцию РФ
КМ: Ага, считайте так дальше… До свидания! И не звоните сюда больше!