Леонидас Донскис. Еще одна Россия: об Андрее Пионтковском
Лишь очень немногие политические аналитики и комментаторы обладают – наряду с остротой ума и аккуратностью анализа – даром метафорического мышления. Как сказал бы Умберто Эко, одним не хватает метода, другие не умеют рассказывать. И всё же есть политический аналитик и писатель, совмещающий в себе редкий аналитический дар и великую силу изящной метафоры.
Имя вышеупомянутого писателя – Андрей Пионтковский, этим летом он отметил своё 75-летие. Блестящий полемист, писатель и политический аналитик, Андрей Пионтковский показал себя непримиримым антагонистом Владимира Путина и путинизма. На этом поприще он создал такие незабвенные крылатые фразы, как: «Мы – пыль на ветру. И Путин – наш Президент», или: «Путин изменяет России с трупом Советского Союза». В его безжалостно едких, глубоких статьях Россия становится нелюбимой страной, причина печальной судьбы которой заключается в том, что её заточило в темницу чудовище, годное только на то, чтобы пугать цивилизованный мир.
И всё же Пионтковский далёк от отчаяния и фатализма. Его полемические статьи и политические анализы исполнены иронии, мудрости, честности и отваги. Правда, порой его голос становится мрачен, но это длится недолго. Как только он начинает обличать немощи и пороки режима, мы слышим здоровый сильный голос несокрушимого и глубоко преданного своей аудитории интеллектуала, прекрасно понимающего, что он не может оставить правое дело.
В советскую эру западные журналисты часто подсмеивались над советологами или кремлинологами, как их называли в то время. У них на то была веская причина, так как большая часть их обобщений на поверку оказывалась смехотворными фантазиями. В этом нет ничего удивительного. Самодостаточный мир советской политики, полный подозрительности, паранойи, взаимного недоверия, требовал специального искусства дешифровки символов мощи и лояльности в Кремле. Те, кто стоял ближе к покойному руководителю, или же те, кто прощался с ним с исключительной торжественностью, считались кремлинологами легитимными и более-менее очевидными наследниками могущества и имущества Партии.
К моему большому удивлению, сейчас, как и в советское время, ситуация приблизилась к такой разновидности современной чёрной магии. Нам остаётся лишь удивляться неточности предсказаний о ходе войны на Украине и вытекающего из неё кризиса отношений России с Западом. С одной стороны, это указывает на возвращение в прошлое: российская политика стала столь же герметичной и непредсказуемой, какой она была в старое недоброе время в Советском Союзе. С другой стороны, это, вызывая беспокойство, говорит о крайне неприятных тенденциях современной журналистики, одна из которых – участие в прозводстве страха.
Тысячу раз за день повторяя, что Запад слаб, а Владимир Путин силён, или что ЕС вот-вот развалится из-за банкрота Греции, или что кончина Украины неизбежна, комментатор демонстрирует свои собственные страхи и неверие в нашу способность защитить либеральные ценности и демократическую политику. Таким образом, он не только искажает действительность, но и мостит дорогу для паники и пораженчества – того, что не может помочь нам выбраться из злободневных политических проблем, экономических тупиков и нравственных дилемм.
Согласно логике профессиональных паникёров получается, что нас надо тренировать бояться. Быть перепуганными больше других – для того, чтобы управлять общественным мнением. Как писал Гюнтер Андерс в 1960-м: «Не бойтесь бояться, имейте смелость бояться. Имейте смелость пугать других. Передайте вашим соседям страх не меньший, чем ваш». Сей феномен, по-видимому, глубоко укоренён в том, что Паскаль Брюкнер назвал фанатизмом апокалипсиса.
Ничего подобного мы не найдём в политических анализах и комментариях Андрея Пионтковского – он, напротив, оказывается человеком, пытающимся отвоевать наше повреждённое чувство уверенности в себе и трезвость ума. Если бы меня попросили назвать лучшего кандидата на премию за интеллектуальную смелость, блестящий аналитический ум, умеренный оптимизм и надежду, я бы, не колеблясь, назвал Пионтковского. Если моя страна, Литва, сумела воспротивиться массовому психозу, не поддаться страху и панике во время российского ядерного шантажа и других провокаций, то лишь благодаря таким писателям, как он.
Но даже Андрей Пионтковский, несмотря на озарения и ясность ума, может не знать одной вещи – а именно того, что в нашей битве с путинизмом мы рискуем оказаться ни на стороне победителей, ни на стороне побеждённых. Путин и его гротескный режим неумолимо обречены, но ценой его поражения может стать странное проклятье – жить ни в мире, ни в условиях войны. Малоинтенсивные конфликты и напряженность такого сорта создают беспрецедентный уровень неуверенности даже в тех случаях, когда правда, законность и с трудом добытый успех остаются за нами.
Пер. с литовского Т.Чепайтис