Мы возвратились на свою землю не для того, чтобы ее покидать
Постоянный адрес статьи:
Крымские татары, наверное, как никто, может быть, больше, чем украинцы, выступали сторонниками евроинтеграции Украины и евроатлантической интеграции тоже
16 марта исполняется ровно год с тех пор, как в Крыму прошел референдум, по результатам которого полуостров де-факто стал частью России. В Киеве считают референдум и присоединение Крыма к России нарушением международных норм. В самой автономии главными противниками вхождения Крыма в состав РФ оставались крымские татары – автохтонное население полуострова. Они были депортированы со своей земли в 1944 году (по официальной версии – за сотрудничество с гитлеровцами) и вернулись обратно только с распадом СССР. Лидеры крымских татар призвали проигнорировать референдум, а в середине прошлого года председатель Меджлиса крымско-татарского народа Рефат Чубаров и его предшественник на этом посту Мустафа Джемилев были объявлены невъездными на полуостров. В интервью Slon Magazine Чубаров рассказал, каким был прошедший год для крымских татар и каким он видит будущее Крыма.
– Исполняется год с известных событий – референдума и последующего присоединения Крыма к России. Как вы в целом оцениваете прошедший год, даже не для крымско-татарского народа, не для Меджлиса, а вообще для Крыма?
– Этот год, как мне представляется, привел не только крымских татар, но и всех жителей Крыма в хаос, растерянность. Этот год из-за тех действий, которые предпринял режим Путина, начиная с Крыма, а потом уже с военных действий в Донецкой и Луганской областях, вверг весь мир, все правовые отношения, установившиеся после Второй мировой войны, в кризис.
– Это глобальный взгляд на вопрос. Возьмем конкретно крымско-татарский народ. В марте прошлого года, перед тем, как «вежливые люди»устроили референдум в Крыму, вы как лидер Меджлиса призвали крымских татар не голосовать. Что в итоге произошло, пошли ли татары на этот референдум?
– События прошедшего года продемонстрировали, что позиция Меджлиса крымско-татарского народа, призвавшего как крымских татар, так и всех жителей Крыма не участвовать в незаконном референдуме, оказалась абсолютно правильной, я бы сказал, единственно правильной в той ситуации, которая тогда пришла на крымскую землю. Поэтому крымские татары стали основным объектом постоянных репрессий и дискриминации в Крыму.
– А в чем это заключается? Насколько я знаю, даже крымский премьер Сергей Аксенов распорядился закрыть все спорные вопросы с теми же земельными захватами, спорные моменты вокруг земель и распорядился сохранить статус-кво того, что имелось на момент референдума.
– Те, кто сегодня возглавляет крымскую власть, оказались наиболее достойными учениками кремлевских политиков, поведение которых заключается в том, что в реальной жизни они осуществляют кардинально противоположное тому, что провозглашают или утверждают. Сегодня в Крыму по всем сферам жизнедеятельности общества положение крымских татар, да и не только крымских татар, стало просто намного хуже, тяжелее, а в ряде случаев просто зашло в тупик. Попытаюсь привести некоторые примеры.
Первое – это то, что пытаются утверждать кремлевские политики, что, мол, с приходом в Крым особое внимание ими уделяется восстановлению прав крымских татар. Они ссылаются на указ Путина «О мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, крымско-татарского и немецкого народов и государственной поддержке их возрождения и развития». Они говорят, что наконец-то в Крыму крымско-татарскому языку, наравне с русским и украинским языками, предоставлен статус государственного. А что происходит в реальной жизни? На днях господин Константинов (Владимир Константинов, спикер Верховного совета Крыма. – Slon) в своем интервью выразил сконцентрированный подход крымской власти в отношении крымско-татарского языка. Он заявил о том, что необязательно изучение крымско-татарского языка в школах с русским языком обучения. Это означает, что декларирование крымско-татарского языка как государственного не более чем фикция.
Что касается земли, то крымская власть пока что только снесла все постройки крымских татар, которые в свое время были воздвигнуты для привлечения внимания украинской власти к земельным проблемам крымских татар. В Крыму около 12 тысяч семей крымских татар нуждаются в земельных участках, это семьи, которые не имеют земельных участков для строительства собственного дома. И многие из них в 2006-2008 годах организовались в так называемые «поляны протеста» (массовые митинги на спорных территориях с целью защитить самострой. – Slon). И украинская власть в последние годы приступила к разрешению земельной проблемы. Господин Аксенов, объявив о том, что теперь, с приходом России в Крым, земельная проблема будет разрешена раз и навсегда, начал… со сноса этих «полян протестов». Будет ли после этого раздаваться земля, выделяться земля – у меня в этом очень большие сомнения.
– Насколько я понимаю, вы сейчас невъездной в Крым.
– Да, с 5 июля 2014 года.
– На каком основании было принято это решение?
– Природа нынешней крымской власти такова, что любой человек, который имеет мужество высказывать свободно свои мысли в отношении происходящих событий, автоматически относится к числу врагов существующей власти. Они начали с гонений на Меджлис крымско-татарского народа. Это представительный орган крымских татар, ими избираемый по собственным процедурам, полностью отвечающим нормам и принципам Декларации ООН о правах коренных народов. Соответственно, новая власть начала с разгрома Меджлиса. Первым был объявлен невъездным Мустафа Джемилев, признанный лидер крымско-татарского народа, потом таковым объявили и меня. До этого мне дважды выносились предупреждения о моей якобы экстремистской деятельности.
Если почитать эти документы, то там просто набор абсурдных утверждений. Скажем, то, что я выступал с инициативами в защиту крымских татар, в частности, проведения мемориальных мероприятий памяти жертв депортации крымско-татарского народа, с требованиями о том, чтобы права крымских татар записывались в нормативных актах даже новой власти, что я встречал в числе 4,5 тысячи крымских татар Мустафу Джемилева на административной границе, то, что я выступал в Совете по правам человека ООН в Женеве, выступал на Парламентской Ассамблее ОБСЕ в конце июня – начале июля того года, естественно, я критиковал действия России – это все было расценено крымской властью как экстремизм. Меня не пустили, немного позже объявили запрет на въезд и моему советнику Исмету Юкселю. Все мои родные и близкие, моя мама в Крыму. У меня отец умер 30 марта, в дни оккупации, буквально через несколько дней будет годовщина смерти моего отца. По нашим мусульманским обычаям, в памятные дни, когда мы молимся за души наших умерших близких, я должен быть рядом со своей мамой, со своими близкими. Но теперь я не смогу быть в Крыму.
– Каким образом вы общаетесь? Все-таки большая часть общины крымских татар осталась на полуострове.
– Крымско-татарский народ так долго жил против своей воли в изгнании и мы так тяжело возвращались на свою родину, что стремление каждого из нас – при любой политической погоде, при любом режиме оставаться на своей земле. Мы возвратились на свою землю не для того, чтобы ее покидать по своей воле. Это и есть позиция Меджлиса крымско-татарского народа, это и есть моя позиция. Есть много форм связи с крымскими татарами, которые живут в Крыму, я не буду, наверное, здесь о всех о них рассказывать, но хочу сказать, что мы в постоянном контакте с разными представителями крымских татар. И активисты крымско-татарского народа, имеющие еще с советских времен большой опыт сопротивления режиму, все время находятся в гуще народной жизни. Естественно, мы, как и ранее, в советское время, четко следуем основному принципу крымско-татарского национального движения – принципу ненасилия.
– Крымские татары начали возвращаться на свою историческую родину, в Крым, в поздние годы Советского Союза, потом появилась независимая Украина, потом в Крым пришла Россия. Откуда такое неприятие, как мне кажется, с крымско-татарской стороны именно России? Хотя, по большом счету, Украина за 22 года ничего особенного для крымских татар не сделала.
– Совершенно несправедливо было бы, если бы кто-то утверждал, что у крымских татар есть русофобия. Этого нет. Но есть другое. Крымские татары, опять же по причине своей недавней трагической истории, может быть, более чувствительны к несправедливостям и привносимому злу, что позволяет им более четко определять свою позицию, исходя из тех ценностей, которые, в принципе, должны разделять все нормальные люди. Я бы сказал так, что депортация 1944 года и десятилетия насильственного удержания народа в изгнании сформировали у крымских татар особое чувство стремления к собственной свободе и одновременного уважения к правам других. Напомню, что крымско-татарское национальное движение было одним из самых массовых в СССР, многие наши соотечественники были заключены в советские лагеря и тюрьмы, некоторых из них убивали демонстративно.
Что касается Украины и 22 предыдущих лет, то на их протяжении мы действительно во многих сферах не смогли добиться собственных элементарных прав, начиная от вопросов достаточного представительства в органах власти. Очень тяжело решались вопросы, связанные с возрождением школ с преподаванием на крымско-татарском языке. Представьте себе, что у нас не было таких школ ровно полстолетия – с 1944 года… Кстати, при немецкой оккупации Крыма крымско-татарские школы работали, но они были запрещены в советское время. И первую школу с крымско-татарским языком мы открыли в 1994 году, при независимой Украине. Всего нам удалось открыть 14 школ за все эти годы. Да, мы не могли решить эти, другие, третьи вопросы, но, тем не менее, мы прекрасно себе отдавали отчет, что одной из основных причин нерешения крымско-татарских проблем в Крыму является внутреннее противоречивое развитие Украины, во многом определявшееся политиками и политическими силами, из среды которых и появились нынешние проводники российской аннексии, – господин Константинов, господин Аксенов, господин Сергей Донич, можно называть еще множество фамилий. Именно такие политики постоянно инициировали перед Киевом противодействие решению проблем крымских татар. Это они утверждали, что крымские татары, мол, являются потенциальной угрозой для Украины.
А официальный Киев очень часто рассматривал Крым и крымское общество через призму своих электоральных предпочтений. Поскольку этнические русские в Крыму составляют 58 процентов населения, киевская власть ради сохранения своего влияния на крымский электорат всегда отдавала предпочтение интересам русского населения в ущерб интересам крымских татар и украинцев. Крым пугали крымскими татарами, которые, мол, укрепятся и подтянут Крым к Турции. Крым пугали мусульманской угрозой и исламской экспансией. В общем-то, в население вселяли страх, а потом выступали защитниками испуганного населения от крымских татар. С другой стороны, Киев всегда был заложником особых требований России к полуострову. И всегда считалось проявлением такого политического дружелюбия, когда вопреки элементарным интересам и правам крымских татар, Киев удовлетворял все растущие аппетиты Москвы по отношению к Крыму.
И поэтому крымские татары во множестве своем поддерживали и первый Майдан, 2004 года, и второй Майдан, 2013–2014 года. Крымские татары, наверное, как никто, может быть, больше, чем украинцы, выступали сторонниками евроинтеграции Украины и евроатлантической интеграции тоже. У нас не спрашивали, но при распаде СССР мы оказались в составе независимой Украины. Наша цель – возвратиться и обустроить собственные семьи и собственную землю. Мы восстановление своих прав на своей земле видели через демократизацию Украины. И мы за это боролись вместе с демократической общественностью Украины.
– Как вы относитесь к позиции, высказанной главой Чечни Рамзаном Кадыровым, который заявлял о поддержке крымских татар, – он говорил, что «крымские татары нам братья», и всячески демонстрировал свою солидарность? В этом вы видите уловку Кремля или тут действительно есть что-то братское?
– Вы знаете, мы были вместе с чеченцами в изгнании, в ссылке, и мы прекрасно отдаем себе отчет, через какие страдания, унижения, утраты прошли депортированные народы. В том числе и чеченцы. И поэтому мы с очень большим уважением и большими симпатиями, очень большой тревогой следили за трагическими событиями, которые происходили в начале 90-х годов на территории Чечни. Хотя, понятно, мы не воевали вместе с чеченцами на чеченской земле, но мы приняли много детей, чьи родители погибли, мы принимали их в наших семьях. У Мустафы Джемилева, которого путинский режим сейчас выкинул из Крыма, в семье воспитывались чеченские дети, они сейчас уже стали студентами, они его называют отцом. Чеченцы практически никому не отдают своих детей, это очень мужественная нация, и у них всегда даже самый дальний родственник помогает детям своих погибших родных.
Я не хочу сейчас давать оценку Рамзану Кадырову, могу просто сказать, что мне посчастливилось в моей жизни встретиться с его отцом. Вместе с Асланом Масхадовым они были в Саудовской Аравии во время хаджа в 1999 году. И я совершал хадж в это время с группой украинских мусульман, в основном это были крымские татары. Я помню, как мы там обменялись такими символическими подарками, и я подарил президенту тогда уже Чечни-Ичкерии, господину Масхадову, и муфтию тогда Ичкерии, отцу Рамзана, две картины с видами Бахчисарая, и мы много тогда в течение нескольких часов говорили о том, насколько наши народы имеют общую трагическую судьбу и насколько было бы желательно, чтобы в будущем мы установили очень тесные отношения, чтобы всегда быть близкими друг к другу, помогать друг другу. Я не понимаю сегодня правителей Чечни, которые содействуют отправлению молодых чеченцев на украинскую землю, чтобы убивать украинских солдат. Я это не принимаю!
– В России сейчас многие – те же российские националисты – вспоминают хана Девлет-Гирея, который сжег Москву, и так далее.
– Я думаю, это был 2000 год, были парламентские слушания в парламенте Украины, я был народным депутатом Украины, и мы обсуждали с коллегами вопросы восстановления прав крымских татар, был прямой эфир… Мы говорили о трагедии, которую пережили крымские татары в советское время… Мы говорили о праве на землю. И я помню, тогда одна из депутатов – Мазур, она была членом фракции Прогрессивной социалистической партии Украины, – выступая с трибуны, сказала: да, с крымскими татарами поступили несправедливо, но это им был ответ за 300 лет татарского ига над Россией.
Я историк по образованию, учился в Москве, окончил Московский историко-архивный институт. Я немного знаю историю России. Сейчас XXI столетие, практически все нации мира, по крайней мере, в Европе, получили колоссальные шансы, чтобы развиваться, чтобы максимально обустраивать жизнь сегодняшних поколений, чтобы оставить большие технологические, культурные заделы для будущих поколений, и я могу только выразить сожаление о том, что сегодняшние российские политики не идут вперед, а постоянно повернуты головой назад. Это особенно заметно где-то с 2000-х годов. Эти политики остались на уровне где-то XVII, XVIII, XIX столетия. Я, может быть, скажу то, что им не понравится, но до того, как Россия вступила незаконно на крымскую землю, она имела все шансы для того, чтобы наконец-то занять достойное место среди всех европейских и не только европейских государств при условии формирования взвешенной, дружественной политики по отношению к своим партнерам, прежде всего – к своим соседям. Вместо этого Путин выбрал путь, который Европа уже прошла в XX столетии, путь аншлюсов, аннексий, путь ультиматумов… Но мы же все помним, чем это закончилось в XX столетии.
– Крымские татары, наверное, могли рассчитывать на поддержку со стороны Турции. Когда-то крымские татары фактически являлись подданными турецкого султана. А у турок чувство государственности, особенно благодаря Кемалю Ататюрку, поднялось на новый уровень. Почему Турция смолчала в данном случае?
– Я бы не сказал, что Турция смолчала. Турция входит в число более 100 государств, которые не признают аннексию Крыма, и уверяю, никогда не признает, и это есть официальная позиция Турции. Использование Россией некоторых факторов зависимости, скажем газового фактора или региональных конфликтов, как в Сирии, не является перспективным с точки зрения долгосрочных и устойчивых отношений между Турцией и Россией…
Знаю точно, что турецкое общество после марта 2014 года не меньше, чем западное, наконец-то серьезно озаботилось состоянием своих взаимоотношений с Россией. Оно поставило себе четкие цели – шаг за шагом уменьшить и в конце концов совершенно освободиться от разных видов экономической, прежде всего энергетической зависимости от российского государства. Этого могло бы не быть, если бы Россия не напугала турецкое общество своей безрассудной внешней политикой.
– Вы еще считаете возможным возвращение Крыма в состав Украины?
– Я вижу практически три фактора, которые обязательно приведут к возвращению Крыма. Первый фактор – это, собственно, дальнейшее ослабление российского государства. Аллах видит, что я не хочу, чтобы мои слова были восприняты так, что я хочу ослабления русского народа или других народов, которые живут на территории России, – я имею в виду ослабление именно этого режима, который развязал войну против Украины. Второе – дальнейшая координация усилий Европы. И третье – собственно, усиление Украины. Вот эти три фактора обязательно Крым возродят. Мы исключаем, что Крым будет возвращаться в результате вооруженных действий. Просто в один день в Кремле будут сидеть совсем другие люди, которые извинятся перед всем миром, извинятся перед Украиной, извинятся перед крымскими татарами, и мы все сядем и определим порядок возвращения, чтобы ни у кого, даже у тех людей, которые, может быть, не зная, чем все это закончится, рукоплескали вхождению российских войск, чтобы ни у кого не было страха от восстановления справедливости.
КОНТЕКСТ:
Репрессии в отношении крымских татар: кто в силах остановить агрессора?