О «сильной Европе» по Латыниной, о христианстве и мудрствующих лукаво
МУДРСТВУЮЩИЕ ЛУКАВО
Альфред Кох сказал, что исламский фундаментализм напал не христианскую Европу (каковая, по его мнению, лишь царство католического и протестантского фундаментализмов), но на Европу возрождающейся «весёлой» языческой Античности — «царства свободы, демократии, науки».
Людмила Улицкая рассказала, что исламский фундаментализм напал на «постхристианскую Европу», очевидно, разделяя представления Коха о христианстве, как о сугубо Средневековом феномене.
Важно отметить, что христианство возникло и первые четыре века развивалось как сугубо античный феномен. Средневековье — это Догматика и Тотальная Церковь.
Ещё более важным является, то что эллинизированная античность в принципе отрицала демократию (она осталась в 4 веке до н.э. в домакедонской Элладе и в 1 веке до н.э. — в досулианском Риме). Свобода призналась только «внутренняя» (тут постарались стоики). Наука естествоиспытательская была невозможна — были только инженерные достижения. В остальном «питались» Аристотелем — тот же 4 век до… Про языческие «радости» после тысяч распятых и публичного кормления хищников рабами и христианами на аренах цирков говорить даже неудобно. Радость ведь это не только отсутствие монашеской аскезы. Карнавальное Средневековье было не менее «радостно».
Но центральное — христианство — это идея движения истории к лучшему (чего не знала античность, насыщенное, как и всякое язычество, за очень небольшим исключением, пафосом поэтапного ухудшения мироздания и социума), и это внутреннее стремление к исполнению библейского этического учения: начиная от пророков, и завершая евангельскими проповедями и апостольскими посланиями.
Христианство — это тысячи волонтёров, помогающих беженцам, бездомным и инвалидам, это программы «политкорректности и толерантности («несть ни эллина, ни иудея, скифа, варвара, мужского, женского, раба, свободного…»). А восстановление колючки на европейских границах — это и есть римские валы между цивилизацией и варварством.
Так что, если христианство — это не только монастырские тюрьмы, инквизиция и цензура Ватикана или Священного синода, то именно сейчас, именно после Второй мировой, даже — после мая 1968 года — Европа и стала куда более христианской, чем была ещё сто лет назад, при поголовном принудительном воцерковлении. Хотя, она, безусловно, Постсредневековая.
ЧТО ТАКОЕ «СИЛЬНАЯ ЕВРОПА»? (КВЕСТ)
Тезис Юлии Латыниной: «нет сильного исламизма — есть слабая Европа» немедленно консолидировал массы: антизападники рады, что «гейропа» «получила по заслугам» за то, что не отдала Украину Путину, а «западники» горюют, что франко-германские миротворческие батальоны ещё не идут по Донбассу…
Квест: что такое сильная Европа?
Это — никакого приема беженцев (разумеется, кроме как из России)?
Это — поголовная депортация мусульман, а тем, кому, дав либеральную слабину, успели выдать гражданство — переселение в особые охраняемые кварталы, с допуском только в школы и клиники остаточного финансирования?
Это — запрет однополых браков (мужчина не имеет право любить другого мужчину, он может его только насиловать), которые снижают мускулинность культуры?
Это — поток бомб и ракет без разбора на Сирию, а потом отправка туда головорезов со всего мира через Иностранный легион, чтобы они показали, как показал себя Иностранный легион во Вьетнаме 1947-54 годов и Алжире 1955-1961 годов, чтобы «выжженная земля»?
Это — сильная Европа?
129 лет назад во Франции было евреев-иудеев (евреев-католиков от французов не отличали) в 80 раз меньше, чем мусульман в нынешней Франции — 1/400 часть населения. Тем не менее была издана и имела большой успех книга Дрюмона «Еврейская Франция», в которой о евреях говорилось приблизительно то, что говорят и пишут сегодня отечественные деятели о мусульманском населении Западной Европы. Будь у Дрюмона больше беллетристического дара, или вселись в его тогдашнее тело (на правах дибука) души нынешних Латыниной и Веллера, он, наверное, написал бы триллер с названием, вынесенным мною в заголовок.
Мусульмане во Франции, Германии, Бенилюксе, Скандинавии составляют куда меньшую долю от общего числа населения, чем мусульмане (те, кто относится к этносам, традиционно исповедующим ислам, и исключая из этого числа «крещенов» — православных татар) составляют в Российской Федерации. И ничего, спокойно живём и даже считаем, что это обогащает русскую культуру.