От Новороссии к новому Приднестровью

Олег Кашин

О Приднестровье теперь в России говорят как о наиболее вероятной модели будущего для двух самопровозглашенных республик на востоке Украины. Слово «Новороссия» уже не в моде

В 1992 году после короткой, но кровопролитной войны от Молдавии отделился русскоязычный анклав на левом берегу Днестра. Самопровозглашенная Приднестровская молдавская республика существует уже третье десятилетие, и новости из этого региона давно не появляются на первых полосах российских газет.

Но в последние месяцы слово «Приднестровье» звучит в российских СМИ очень часто — правда, к самому Приднестровью эти упоминания не имеют никакого отношения. О Приднестровье теперь в России говорят как о наиболее вероятной модели будущего для двух самопровозглашенных республик на востоке Украины. Слово «Новороссия» уже не в моде; один из вовремя покинувших регион московских организаторов «народных республик» Александр Бородай (в прошлом году он несколько месяцев возглавлял сепаратистское правительство в Донецке) накануне Нового года откровенно заявил, что Новороссия как проект не состоялась.

О присоединении региона к России по крымскому сценарию уже давно никто не говорит. Действительно, максимум, на что могут рассчитывать сепаратисты Донецка и Луганска, — это судьба Приднестровья, и, пожалуй, только сейчас, спустя много лет после победы пророссийских сепаратистов в Молдавии, появился повод всерьез присмотреться к этой модели спорной, но при этом объективно существующей государственности. Внешняя изоляция, создающая, однако, некоторые возможности в экономике преимущественно для криминального бизнеса. Жесткий и в любом случае недемократический режим внутри региона. Лояльность Москве как единственная гарантия фактической независимости и безопасности. На бытовом уровне — законсервированные советские порядки и привычки, и полностью отсутствующее представление о будущем — возможно, никакого будущего просто нет.

«Если Новороссия еще есть, то только благодаря Кремлю«

Под такое описание уже безусловно подпадают сепаратистские республики в Донецке и Луганске. Прошлой весной (тогда ее было принято называть «русской») еще можно было теоретически рассуждать о том, что смена власти в Киеве повлекла за собой внутриукраинские противоречия в восточных регионах страны — как на уровне местных элит, которым хотелось поторговаться с новой властью, так и на уровне простых жителей, многие из которых действительно воспринимали всерьез аргументы российской пропаганды о пришедших к власти «бандеровцах», «Правом секторе» и грозящей русскоязычному востоку страны тотальной украинизации.

Но по мере превращения «Новороссии» в «Приднестровье» становилось все труднее говорить о ценностях и идеалах, за которые воюют и умирают «донбасские ополченцы», да и о самих так называемых ополченцах как о полноценных участниках войны тоже стало почти невозможно говорить всерьез после того, как в августе и сентябре в российских регионах прошли похороны кадровых российских военных, предположительно погибших на востоке Украины. «Русская весна» обернулась двумя подконтрольными России анклавами. Один из идеологов «Новороссии» Александр Чаленко теперь формулирует это так — «Мою родину освобождал и освобождает Кремль, воюет и воевал за нее Кремль. Если Новороссия еще есть, то только благодаря Кремлю», — то есть ссылок на волю местных жителей уже просто нет.

Как будут выглядеть Луганск и Донецк через двадцать лет, если сепаратисты там удержатся? Приезжайте в Тирасполь; между прочим, один из ключевых деятелей самопровозглашенного Приднестровья Владимир Антюфеев также успел поработать в сепаратистском правительстве в Донецке — занимая должность вице-премьера он, как считается, выполнял функцию эмиссара из Москвы и отвечал за изгнание из структур «народной республики» неподконтрольных Москве лидеров и полевых командиров.

От логики войны к логике репрессий

Снять с должности и отправить в Россию — так зачистка сепаратистских правительств выглядела полгода назад, и теперь это воспринимается как исключительный гуманизм. Сразу после нового года луганские сепаратистские власти сообщили об уничтожении одного из ключевых луганских полевых командиров — отставного милиционера Александра Беднова по прозвищу «Бэтмен». Близ поселка Лутугино в новогоднюю ночь его автомобиль был расстрелян из автоматов, гранатометов и даже огнемета. Сначала сообщалось, что на Беднова напали украинские силы, но потом вышел пресс-релиз луганской сепаратистской прокуратуры — оказывается, Беднов успел стать врагом республики, обвинялся в пытках и был уничтожен при сопротивлении силовикам.

При этом сторонники Беднова настаивают, что речь идет именно о политическом убийстве, инициированном главой луганского правительства Игорем Плотницким, который избавляется от нелояльных ему полевых командиров. Эта версия выглядит более достоверной — сейчас, когда активных боевых действий в регионе уже нет, сепаратистские лидеры могут позволить себе заняться наведением порядка в собственных рядах по собственному вкусу.

Политическая культура нынешних Донецка и Луганска сформирована войной, война всегда обесценивает человеческие жизни, и логика войны в таких ситуациях неизбежно переходит в логику репрессий. Термин «Новороссия» отсылал к романтическим временам Российской империи XVIII-XIX веков, но на практике оказалось, что на востоке Украины реконструирована советская история тридцатых годов, когда вчерашние герои за считанные часы могли превратиться во врагов народа, а заодно и в покойников. Вместо «русской весны» получилось наглядное пособие по большевистскому террору.

КОНТЕКСТ:

Тезисы о «закрытии проекта «Новороссия» очень опасны

Почему химера Новороссии пожирает своих детей

Исчезла ли угроза большой войны за «Новороссию»?

Комментарии

раз(а) прокомментировано