Ругать Путина бессмысленно
Десять лет назад, сразу после бесланской трагедии, Дмитрий Фурман писал:
«Наши беды не от того, что у нас плохой президент, ведущий плохую политику. Путин не глупее и не хуже других. Все мы не святые и не мудрецы. Политика у него, безусловно, неверная. Но одно дело — видеть, что эта политика неверна, и совсем другое — претендовать, что ты знаешь, какая — единственно верная. Мы имеем дело с бесконечно сложной реальностью, и найти в ней правильный путь и вообще избегнуть ошибок, неудач и провалов на месте Путина не смог бы никто. Ужас нашей ситуации не в том, что президент наделал ошибок, а в том, что в системе, где власть не имеет альтернативы, любая ошибка тоже становится безальтернативной и неисправимой. Одна ошибка влечет за собой другую, они аккумулируются, и из них складывается путь, ведущий к катастрофе.
Человеку очень трудно сказать — я совершил глупые и подлые поступки, и по моей вине погибли и еще погибнут тысячи невинных людей. И даже требовать этого нельзя. Что ему после этого — кончать самоубийством или в монахи идти? Психологически человек с таким бременем прошлых решений, какое лежит на Путине, может идти только вперед. И чем дальше, тем труднее ему свернуть с избранного пути. Путин мог не допустить войны в Чечне. Когда она только началась, он еще мог ее остановить, договорившись с Масхадовым.
Даже уже заняв Чечню войсками, он еще мог допустить в Чечне, например, относительно свободные выборы. Вообще он много чего мог — и в Чечне, и в России. Но сейчас он уже не может ничего.
Но в том-то и суть демократии, что ошибки одних исправляют другие. Правители заводят общество в тупики, но общество, если оно свободное, нормальное общество, выходит из этих тупиков, приводя к власти других политиков, предлагающих свою альтернативу.
Американцы во Вьетнаме зашли в тупик очень далеко. Но — вышли. И если они решат, что оказались в тупике в Ираке — сменят президента и политику и уйдут из Ирака. Демократическое общество не зависит от ошибок своих правителей. Его успешное движение вперед идет не по прямой и единственно верной дороге (таких дорог вообще нет), а через серию движений, каждое из которых заводит или слишком «влево», или слишком «вправо».
Но режимы, подобные нашему, устроены так, что альтернативы в них уничтожаются. И чем дальше, тем больше. Ельцин хоть немного коммунистов боялся. Путину можно не бояться ничего и никого. И даже возражать ему уже никто не решается. Но освободившийся от соперников и оппонентов правитель сам попадает в полную зависимость от избранного им пути. Его уже «с пути не собьешь». А в политике любой путь, с которого нельзя свернуть, — путь в тупик или пропасть.
Путин идет по своему пути, а нам ничего не остается, как тащиться за ним и стоически или тупо принимать последствия его политики. Сам Путин, война в Чечне, разгул террора, фантастические действия спецслужб (раньше они умудрялись выпустить боевиков из окруженного села, сейчас они смогли выпустить их из одного окруженного здания школы), — все это воспринимается нами как элементы не зависящей от нас и «безальтернативной» реальности. Как наши деды воспринимали Сталина и его политику, а наши отцы, да и мы сами — Брежнева.
В 1991 году нам казалось, что мы принципиально изменились. Но мы, если и изменились, то не принципиально. Мы создали систему, в которой воспроизвели основной принцип советской системы — безальтернативная власть, ведущая безальтернативную политику. Со всеми последствиями такой политики и такой системы.
Ругать Путина бессмысленно. Систему создал не он и даже не Ельцин, а мы сами. Но осознать, что наши беды проистекают от нас самих, от нашего неумения быть свободными, — залог того, что по пути умножения преступлений и ошибок мы не зайдем уж слишком далеко, а когда теперешний режим придет к своему неизбежному концу — не создадим еще один подобный же».
Помню этот текст практически наизусть. Помню, как сидели у Димы на кухне в проезде Одоевского, немного поспорили об Ираке, потом он начал говорить почти буквально то, что написано в этой статье. Здесь его письменная речь почти полностью совпадает с устной. На кухне у него это здорово получалось (на радио — не всегда). И видишь его, и слышишь.
Понимать, что «наши беды проистекают от нас самих», мы не научились до сих пор. Мы не в состоянии критически оценить наши прежние действия, мы ругаем всех, кроме самих себя. И в последнее время – все чаще и обильнее ругаем Запад.
Одни – за то, что Запад не протянул руку России Ельцина и Гайдара.
Другие – за то, что он питал иллюзии относительно этой России.
Одни – за то, что Запад расширял НАТО и планировал развертывание ПРО.
Другие – за то, что он навязывал России либеральную экономику.
Одни – за то, что Запад заманивал к себе Украину.
Другие – за то, что он ей не помог и не дал России по рукам, когда она аннексировала Крым.
Запад не идеален, и Запад не даст нам избавленья от нас самих. Мы оказались не способны к политике как цивилизованной форме борьбы за власть. Российское общество – практически весь политический спектр – в 2000 году приветствовало приход Путина. А назначь Ельцин своим преемником Черномырдина – полюбило бы и его. Представление о безальтернативности власти у нас в крови. И в этом смысле столичные олигархи, члены государственной думы и выдающиеся режиссеры не отличаются от «бурановских бабушек».
Дмитрий Фурман верил, что Россия предстоит новая попытка создать демократическое общество и правовое государство. И если она не будет успешной, за ней последует еще одна. Он не дожил. Доживем ли мы?