Тактика Путина в Сирии после катастрофы А321
Запад ожидает, изменится ли тактика российского лидера, если выяснится, что крушение самолета на Синайском полуострове стало следствием теракта, пишут корреспонденты Guardian Шон Уокер и Джулиан Боргер.
Если выяснится, что самолет компании Metrojet разбился по вине террористов, то перед Владимиром Путиным возникнет новая дилемма. Усилит ли он действия российских сил в Сирии либо, наоборот – попытается сесть за стол переговоров? Вашингтон считает, что «Путин уже откусил в Сирии больше, чем он может проглотить», и США придерживаются тактики «посмотрим, как у них ничего не получится», надеясь, что благодаря этому Москва признает, что президенту Башару Асаду необходимо уйти при любом политическом раскладе, сообщил американский высокопоставленный военный Guardian.
«Впервые они оказали поддержку с воздуха наземной операции, и они не рассчитали эффективность авиаударов. Если не бывает совместных учений, скоординировать действия сухопутных и воздушных сил очень тяжело. Поэтому, как нам кажется, они допустили стратегическую ошибку. Они переоценили возможности сирийской армии, и они недооценили, какая каша заварилась в Сирии», — цитирует издание свой источник.
Несмотря на то, что значительная часть авианалетов российских сил осуществлялась не по позициям группировки «Исламское государство», по словам источников издания в Москве, заявления Путина о желании победить ИГ не стоит игнорировать. Возможно, это была его главная мотивация для ввода войск в Сирию.
«Мне кажется, главная причина — в беспокойстве о реальной угрозе в будущем, которую представляет ИГ для России, — сказал в интервью газете еще до крушения самолета источник, лично знакомый с Путиным. – Мы гораздо ближе к региону, чем Америка, и мы не способны так же хорошо защищать свои границы. Есть и другие причины [для военного вмешательства], в том числе необходимость уйти от разговора по Украине, но, мне кажется, [беспокойство из-за ИГ] это главная причина».
Правление Путина характеризуется мощным подавлением любого рода протестов, а также беспощадной реакцией на проявления исламистского терроризма. Бывший посол Британии в России Тони Брентон вспоминает, что язык жестов Путина резко менялся, когда речь заходила о терроризме.
«Когда заговаривали об исламизме, было видно, как его взгляд становился жестче. Он занимал позицию, по которой проблему исламизма можно было решить только с позиции жесткой силы», — цитирует издание бывшего посла. Брентон вспоминает, как британские лидеры пытались уговорить Путина надавить на президента Узбекистана Ислама Каримова после убийства сотен протестующих в Андижане. «Он сказал: «Хорошо, возможно, Каримов злодей, но угроза исламизма для нас важнее», — цитирует газета.
Если одной из целей России является сильная позиция за столом переговоров, то, возможно, она этого уже достигла. Несмотря на поддержку Асада Путиным, включая приглашение сирийскому президенту приехать в Кремль в октябре, есть признаки того, что поддержка эта не будет продолжаться вечно, пишет Guardian.
По словам российского дипломата Александра Аксененко, работавшего в Дамаске в конце 1980-х, Хафезу Асаду не нравилась проводившаяся Михаилом Горбачевым перестройка, так же как и его сыну Башару не нравится то, что Россия предлагает ему сейчас. «Если Асад думает, что может продолжать борьбу против терроризма, не инициировав политический процесс, он совершает большую ошибку. Процессы должны происходить параллельно. Конечно, Сирия не будет прежней, и руководство страны также не будет прежним», — приводит слова дипломата издание.